Пожиратель Чудовищ. Часть 1 (СИ)

Нет, я любил тренироваться, я и сейчас продолжал это делать почти каждый день, несмотря на то, что эффекта уже не было практически никакого. Мне нравилось заниматься, иначе ни за что не смог бы протянуть в жестоком мире спорта так долго. Но даже то, что ты любишь, если заниматься этим нон-стоп каждый день на протяжении десяти лет, может начать вызвать отвращение.

Острая боль в мышцах. Режущая боль в костях. Давящая боль в суставах. Красные круги перед глазами. Головокружение. Рвота. Ощущение собственной никчёмности, апатия, паника в те моменты, когда даже после тысяч попыток вставшая перед тобой стена не показывала даже намёка на трещины…

Это было настолько сложно, что я даже не вспомню сколько раз всерьёз думал всё бросить. О, это было так заманчиво! И самым главным соблазном было то, что никто бы не осудил меня за это.

«Ты и так сделал куда больше, чем должен был». Фраза поддержки, участия, сочувствия… мерзкое лицемерие, бившее меня под дых каждый раз, когда я слышал эти слова.

Именно эта фраза, каким-то необъяснимым образом преследовавшая меня едва ли не всю жизнь, помогла мне выстоять и не сдаться. Потому что каждый раз, когда я слышал её от родителей, друзей, родственников, да просто знакомых, в груди вспыхивало нестерпимое пламя ярости.

Кто вы такие, чтобы решать, сколько я должен был сделать? Кто вы такие, чтобы решать, на что я способен?!

Это была простая формальность, скрывавшая скрытую в глубинах их душ радость. Если я, столько старавшийся, столько вложивший в своё дело, достигший таких высот, сдался, то с них-то тем более взятки гладки, да?

Это было не сочувствие. Это было грёбанное ведро с крабами. И каждый раз, когда я слышал от кого-то эти слова, когда видел в нём того самого краба, пытавшегося затянуть меня к себе на дно, я начинал чувствовать к такому человеку подсознательное отвращение.

Поэтому у меня, несмотря на очень обширный круг общения, не было ни настоящих друзей, ни постоянной девушки, и все вокруг считали меня странным и нелюдимым. Возможно, так и было.

Возможно, так и осталось и после попадания в этот мир. Возможно, теперь всё стало даже хуже. Но я лучше останусь один и продолжу стремиться к чему-то, чем окружу себя кучей крабов и сам в итоге стану одним из них.

Снова надо тренироваться до блевоты и кровавых кругов перед глазами? Что же, ладно. Мне это будет только в радость. Сколько угодно, жду не дождусь!

Одиннадцать дней спустя караван подъехал к воротам семнадцатого форпоста диких земель.

Глава 17

— Как себя чувствуете, Тим? — Шиито осторожно приподнял полог телеги, в которой я лежал.

Я услышал, как парень шмыгнул носом и крякнул. Запах тут действительно стоял тот ещё. Травы, которые хранились в мешках в этой повозке, давным-давно убрали, чтобы они не провоняли моим потом.

— Нормально, — я принял сидячее положение. — Приехали уже?

Ответа мне, по сути, и не требовалось. Я и так знал, что на этот раз остановка каравана не могла быть связана ни с чем иным. Но на всякий случай я всё-таки переспросил.

— Да, встали в очередь.

— Хорошо, я скоро выйду.

— Я договорился, пока стоим, организовать вам бочку воды и сразу десяток кусков мыла. Пожалуйста, вымойтесь, прежде чем мы войдём в город.

— Ладно-ладно, — я отмахнулся от Шиито, хмыкнувшего и скрывшегося за пологом телеги.

М-да. Приехали. Подняв подмышку, я изогнул шею и нюхнул изрядно разросшиеся за последние время заросли.

Сам я к этому запаху привык и почти не замечал. Но вот остальные, исключая разве что Тириана, все как один заявляли, что воняю я хуже скунса. Впрочем, оно и не удивительно. Даже если бы вдоль нашего маршрута было много мест, где можно было бы помыться, а это было далеко не так, смыть с себя едкий, маслянистый и липкий пот было той ещё задачей.

А так как мне на это было наплевать, да и тратило лишнее время, которое можно было потратить на тренировки, я в конце концов просто махнул рукой. Ничего, пострадают малёк, если хотят избежать кары Пяти Великих за неисполнение обещания. Да и в любом случае им было куда проще, чем мне.

Последние одиннадцать дней я сам для себя превратил в форменный ад. Ни разу за всю свою жизнь я даже близко не вкладывал в тренировки столько усилий. И на то было три причины.

Во-первых, сейчас на кону стояло не чувство самоудовлетворения от достигнутого результата, не победа в каком-то соревновании и не спортивный разряд, а буквально моя жизнь. Халтурить в таких условиях было равнозначно самоубийству.

Во-вторых, я сам хотел превзойти себя из прошлой жизни.

Для Тимура Тарасова, несмотря ни на какие приложенные усилия, спорт никогда не был целью жизни. Это было слишком далеко зашедшее хобби, только и всего. Все предложения профессиональных спортивных ассоциаций я систематически отвергал и даже отказался поступить в универ по специальной стипендии.