Пожиратель Драконов. Часть 2 (СИ)

Организация, сохранившая память о тех временах, когда острова населяли Майигу, использующие людей как пушечное мясо, рабов или скот.

Да, ситуация в древнем мире Драконьих Островов была куда хуже, чем сейчас в Тейе.

Хотя в мире, куда я должен был однажды вернуться, Майигу тоже были правителями стран, в человеческую политику они не вмешивались и в принципе людям не показывались на глаза из-за закона о невмешательстве.

Однако в мире Драконьих Островов этот закон Майигу сумели обойти. Точных подробностей Мо не знала, так как это была информация максимальной секретности, доступная лишь для нескольких членов Драконьего Трона.

Тем не менее, факт оставался фактом. В эпоху войн Майигу обожествлённые монстры преспокойно ходили между людей, властвовали над ними, помыкали ими и жрали их без контроля.

По сути именно из-за этого Данброк, по неизвестной причине испытывавший огромную любовь к человечеству, и изгнал всех Майигу из своего мира, когда стал Руйгу. А потом постарался сделать так, чтобы ужасные воспоминания об этой кровавой эпохе были стёрты из истории людей.

Однако, как умный правитель, Данброк не стал полностью уничтожать эту память. Знания о прошлом, очень подробные знания, были сохранены в бескрайних библиотеках твердыни Драконьего Трона.

В числе прочего в этих записях была информация об Облачных Храмах, когда-то бывших столицами империй Майигу, а также о главных их представителях, наиболее важных и сильных.

И Мо, как ученица и верная последовательница главы фракции Мудрого Дракона, разумеется постаралась изучить всё, что было известно об Облачном Храме, в котором мы сейчас находились.

В древнюю эпоху здесь располагался центр империи Майигу Фаоклитеции — богини природы. Она собрала под своим командованием множество Майигу, имевших похожие Дары: деревьев, рек, дождей, цветов, жизни и разложения — и попыталась создать что-то вроде райского сада.

В каком-то смысле у неё даже получилось, однако идеально гладко, разумеется, процесс идти не мог. В Эдам Фаоклитеции вторгся генерал одного из противников богини природы — Махуас, бог чёрного льда.

Его сила была огромна, а магия идеальна для противостояния природным силам. И хотя в итоге он был подавлен и схвачен, райский сад ещё не одно десятилетие восстанавливался от понесённого ущерба.

В книге, которую прочла Мо, об этом случае было всего несколько абзацев. Тем не менее, несложно было понять, что именно в черепе этого самого Махуаса мы сейчас и находились.

А ещё в той книге были строчки об одной детали заточения Махуаса.

Фаоклитеция, в отличие от Данброка, ни во что не ставила людей, считая их лишь разумными зверями. А вот жизни Майигу она, наоборот, бесконечно ценила и даже Махуаса, едва не разрушившего её райский сад, убивать не стала.

Вместо этого она заточила его под землёй, а энергия Дара чёрного льда, что источало тело минотавра, должна была сама создать ему идеальную неразрушимую темницу.

Однако при этом Фаоклитеция наложила на эту подземную тюрьму особую магию. Она хотела, чтобы Махуас отрёкся от своей воинственности и перешёл на её сторону, и поставила условие: если Махуас раскается в содеянном и уничтожит свой боевой топор, то темница откроется и выпустит его на волю.

— И где мне искать этот топор? — недовольно поинтересовался я, когда рассказ Мо дошёл до этого места.

«Снаружи его нет?»

— Нет. Если бы рядом со скелетом лежал подходящий ему по размеру боевой топор, я бы заметил.

«Он мог вмёрзнуть в лёд».

Я открыл было рот, чтобы возразить, но затем понял, что это не лишено смысла. Сложно было сказать наверняка, но мощный скелет минотавра создавал впечатление, что при жизни это была настоящая гора мышц.

При этом пещера имела такой размер, что колени, копыта, рога, локти и даже позвоночник скелета упирались в стенки. Было сложно представить, что когда все эти кости были облеплены мясом, минотавр Махуас мог нормально тут помещаться.

Так что вариант, при котором за многие тысячи лет чёрный туман, исходивший от скелета, превращался во всё новые и новые слои породы, зажимавшие собой пленника, был не исключён.

К тому же было очевидно, что чёрный туман до сих пор, даже спустя многие века после гибели Махуаса, продолжал подчиняться каким-то особым правилам. Иначе в голове минотавра не осталось бы чистого пространства.

А потому можно было кое-как обосновать, что сам скелет при таком раскладе не вмёрз в стенки. С другой стороны, оружие, пусть и оружие Майигу, всё-таки оставалось чем-то внешним, и вполне могло погрузиться в породу.

— Сейчас вернусь.

Перекинувшись драконом, я вылетел из черепа и опустился на дно пещеры, к области между коленей и локтей великана. После чего сосредоточил все свои силы на восприятии мировой ауры и попытался проникнуть им в глубину чёрного камня или, вернее, чёрного льда.

Обычно, когда я использовал восприятие в фоновом режиме и во все стороны, невероятно твёрдая порода поддавалась изучению от силы метров на пять. Но сейчас мне удалось пробиться глубже двадцати метров.