Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

– Чайки орали, – хмуро ответил Мейсон. – Джин, помнишь, я обращал на это внимание.

– Чайки? – резко перебил Хейворд.

– Ну да, – ответил я. – Или другие птицы. Их крики не совсем похожи на чаячьи. Мы их не видели, но они как будто летели за машиной, перекликаясь. Мы хорошо их слышали. Но кроме птиц…

Я запнулся, с изумлением увидев, что на лице Хейворда отразилось полное отчаяние.

– Нет, Джин, об этом-то я и толкую, – сказал он. – Это были не птицы. Это… Нет, вы не поверите, – прошептал он испуганно. – Пока не увидите. А когда увидите, будет уже поздно.

– Майк, – сказал я, – ты перетрудился. Тебе бы…

– Нет, – перебил он. – Я не рехнулся. Если ты думаешь, что от моих странных историй у меня съехала крыша, то ошибаешься. Я, как и ты, в здравом уме. Дело в том, – произнес он очень медленно, осторожно подбирая слова, – что за мной следят.

Я внутренне простонал. Мания преследования – главный признак сумасшествия. Неужели Хейворд потерял-таки рассудок? Почему его глаза так сверкали, а худое лицо так разрумянилось? И почему он постоянно поглядывал в окно?

Я повернулся к окну, собираясь что-то сказать, но остановился.

Передо мной была лиана. Точнее, нечто, похожее на толстую тугую лиану, потому что до этого я не видел на подоконнике ничего подобного. Я открыл окно, чтобы получше разглядеть ее.

Она была толщиной с мою руку, цвета бледно-желтоватой слоновой кости. Ее поверхность была глянцевой, почти полупрозрачной, на конце был свежий обрубок с густыми жесткими волосками. Отчего-то это напомнило мне слоновий хобот, хотя реального сходства не было. Другой конец лианы свисал с подоконника и скрывался во тьме у фасада дома. В целом штуковина совершенно не понравилась мне.

– Что там? – спросил Мейсон из-за моей спины.

Я приподнял эту… эту… чем бы она ни была, и едва не подскочил от испуга, когда она выскользнула у меня из рук! Кто-то потянул ее, и я, растерянно наблюдая за происходящим, позволил ее кончику проползти сквозь пальцы и исчезнуть во мраке. Я высунулся из окна.

– Снаружи кто-то есть! – бросил я через плечо. – Я видел…

Меня схватили и оттолкнули.

– Окно нужно закрыть! – выпалил Хейворд. Он захлопнул раму и запер ее. Тут я услышал неразборчивый удивленный вскрик Мейсона.

Тот стоял в дверях и глядел наружу с гримасой удивления и отвращения на лице.

Из-за двери раздался пронзительный писк, за которым налетел шквалистый ветер. В комнату полетел песок. Мейсон отшатнулся, прикрывая рукой глаза.

Хейворд подскочил к двери и захлопнул ее. Я помог дрожащему Мейсону сесть в кресло. Было страшно видеть, как этот мужчина, обычно непоколебимый, поддается панике. Он грузно опустился в кресло, пуча на меня глаза. Я дал ему фляжку; он побелевшими пальцами вцепился в нее и отхлебнул. Его дыхание было быстрым и неровным.

Подошел Хейворд и с жалостью посмотрел на Мейсона.

– Что случилось, черт побери?! – воскликнул я. Но Мейсон пропустил мою реплику мимо ушей, не отводя глаз от Хейворда.

– Б-боже всемогущий… – прошептал он. – Хейворд, я что, сошел с ума?

– Я тоже их видел, – слабо покачал головой Хейворд.

– Билл, – резко произнес я, – что там? Что ты видел?

Он лишь резко потряс головой, подавляя сильнейший приступ дрожи.

Я повернулся, подошел к двери и открыл ее. Не знаю, что я ожидал увидеть – может, какого-то зверя вроде пумы или огромной змеи. Но снаружи не было никого, только пустой белый пляж.

Впрочем, неподалеку я заметил круг вздыбленного песка, но это еще ни о чем не говорило. Хейворд крикнул, чтобы я закрыл дверь. Я так и сделал.

– Там ничего нет, – сказал я.

– Значит… оно ушло, – выдавил Мейсон. – Дай мне еще выпить.

Я передал ему фляжку. Хейворд принялся копаться в столе.

– Вот, смотрите, – вскоре сказал он, возвращаясь с клочком пожелтевшей бумаги. Он сунул его Мейсону, и у Билла вырвалось нечто нечленораздельное.

– Это она, – с трудом ворочая языком, произнес Мейсон. – Та… штука, которую я видел!

Я перегнулся через его плечо и внимательно посмотрел на листок. Там была карандашная зарисовка того, что можно назвать кошмаром натуралиста. Сперва я увидел сферу, сплющенную сверху и снизу, покрытую, как мне показалось, редкими, но длинными и толстыми волосками. Затем я понял, что это не волоски, а тонкие щупальца. На морщинистой шкуре существа виднелся большой фасетчатый глаз, а под ним – окруженное складками отверстие, вероятно рот. Художник из Хейворда был так себе, но его поспешный набросок четко говорил о том, насколько отвратительна эта тварь.

– Это она, – повторил Мейсон. – Убери это! Она вся… блестела. И издавала этот… этот звук.

– Куда она подевалась? – спросил Хейворд.

– Н-не знаю. Но не укатилась прочь, не нырнула в океан, это точно. Я почувствовал порыв ветра, в глаза полетел песок. А когда я их открыл… ее уже не было.

Я вздрогнул.

– Холодно, – заметил Хейворд. – Когда они приходят, всегда холодает.

Он молча развел огонь в каменном очаге.

– Таких тварей не существует! – убеждая себя, запротестовал Мейсон, после чего в отчаянии добавил: – Но я ее видел, видел!

– Билл, успокойся, – огрызнулся я.