Пожиратель III (СИ)

— У нас есть победитель! — объявил тем временем ведущий. — В связи с дисквалификацией Топора, победа присуждается Игорю Молоту. У нас есть первый финалист!

Толпа засвистела, то ли одобряя это решение, то ли осуждая, а я снова посмотрел на Топора. Тот заметил мой взгляд, ухмыльнулся и, облизав губы, показал пальцем на Настю. Похоже, он вообще не сожалел о своём поступке и старался хоть как-то мне ещё досадить.

Настя к этому времени уже закончила лечение, и я отвёл её в сторону и передал Артуру, чтобы тот увёл её в ложу. Охрана Мирона уже указывала Топору на выход из клетки, но у меня на него были другие планы. Отпускать его просто так я не собирался. Он должен был заплатить.

— Стоять! — крикнул я, перекрывая шум трибун. — Не нужна мне такая победа! Пусть этот урод остаётся! Я его порву!

Такого не ожидал даже сам Топор, его морда вытянулась в изумлении.

— Иди сюда, мразь! — позвал я противника. — Или зассал?

Мирон скривился. Он явно не хотел накалять обстановку, но толпа взревела ещё яростнее и громче. Они любили, когда я делаю красивые жесты. И сейчас был именно такой момент.

— Ещё одно запрещённое заклинание, и я тебя пристрелю, — серьёзным тоном сообщил Мирон, глядя на Топора. — Всем из клетки!

Очистить пространство и запереть дверцу — дело пятнадцати секунд. Топор за это время пришёл в себя и теперь снова ухмылялся и манил меня пальцем. И я пошёл к нему.

Первый его выпад я не стал отбивать, а взял на жёсткий блок и, пока он продолжал ухмыляться, забрал всю его магию, лишив усиления, и сломал его руку об колено. Изогнутая конечность заставила Топора заорать от боли.

В этот раз я не думал о красоте боя и о том, чтобы как-то его растянуть. Я собирался наказывать. Тут же ухватил противника за вторую руку и, добавив свободной рукой в челюсть, я принялся ломать ему пальцы один за другим. Толпа неистовствовала, а я не останавливался. Прерывался только для того, чтобы ударить Топора по лицу или рёбрам.

Наконец, окровавленный кусок мяса, в который превратился противник, рухнул на спину. Вокруг того места, где я его калечил, ринг был залит кровью куда сильнее, чем после моих порезов.

В клетку ворвался ведущий и схватил меня за руку. Он резко поднял её вверх, и кровь Топора брызнула в лицо сотрудника арены. А я посмотрел в сторону поверженного противника.

— Вот теперь я победил, — негромко произнёс я, глядя, как подчинённые Мирона волокут Топора по полу, оставляя широкие кровавые разводы.

— Победитель — Игорь Молот! — заорал в микрофон ведущий.

Зрители заревели ещё громче, хотя казалось, что громче уже некуда, а я стоял на ринге весь в крови и наслаждался своей победой. В отличие от прошлых поединков, где я просто отбывал номер, в этот раз мне действительно хотелось победить. И я это сделал с превеликим удовольствием.

И пока я оглядывал трибуны, в клетку прорвалась Настя и крепко меня обняла. Она прижималась ко мне, не думая о том, что теперь вся её одежда тоже будет в крови. И, кажется, она впервые по-настоящему радовалась моей победе.

Хороший день.

Глава 12

Засыпал я совершенно спокойно, однако стоило открыть глаза, как на меня накатили эмоции. Будто сдерживаемая вчера плотина прорвалась. Некоторое время я просто лежал, вцепившись в собственную постель, и смотрел в потолок.

Надо отдать должное этому выродку Топору — он смог вызвать во мне настоящие эмоции: гнев, ярость, искреннее желание победить. До него я просто выходил и делал свою работу, лишь изредка что-то действительно чувствуя. Да, я относился к этим боям как к работе. У меня был договор с ИСБ — я его выполнял. Что это, если не работа? Пусть не самая безопасная, но всё же не такая уж примечательная.

Однако в этот раз всё было иначе…

Накатившее на меня бешенство, весь испытанный за последнее время негатив — всё это прошло через мои руки и выплеснулось на Топора, превратив его в калеку. Жалел ли я ублюдка? Нисколько — он заслужил каждую травму, которую я ему нанёс. Да к тому же у него явно есть деньги на хорошего лекаря — небось уже прыгает здоровёхонький. Но, надеюсь, урок усвоил.

И безусловно, повторить такое мне бы не хотелось — было крайне неприятно, но вспоминалось с каким-то странным теплом. Даже как-то полегчало.

Скачок адреналина, реальная близость смерти — будто мозги мне прочистили и сбросили напряжение разом. Я чувствовал, что вполне готов к новым испытаниям. И какая-то часть меня даже жаждала новых вызовов.

Правда, один момент я вспоминал с некоторой тревогой.

Настя.

Когда она меня лечила на ринге, останавливая кровотечение и заживляя раны, я не заметил ничего необычного. Видимо, либо слишком уж плох я был, либо Настя находилась в состоянии крайнего стресса, переживая за меня. Однако ничего подозрительного между нами не произошло в этот момент.

Но вот потом, когда после победы она выскочила на арену и на радостях обняла меня, я снова почувствовал тот самый жар, как с Анной Леонидовной. Даже ещё не жар, а какое-то тепло, но оно было и потихоньку усиливалось.