Пожиратель Империй. Часть 1 (СИ)

Для того, чтобы принять клятву, нужно было использовать мировую ауру, и он, похоже, к этому тоже подготовился заранее. Разомкнув мои наручники без каких-либо вопросов, он склонил голову и произнёс:

— Я, Фиантир Рион из Единства, клянусь собственными жизнью, душой и Даром, что всё, сказанное мной Тиму Тарсу из Тейи за последние полчаса и впредь было и будет правдой от первого и до последнего слова. Также я клянусь, что все документы и материалы, что я передам Эллисе Тарс из Тейи, будут подлинными и будут безапелляционно доказывать мою причастность ко множеству нарушений закона Единства и Восьми Башен.

Продуманно, не прикопаешься. Ещё одно доказательство того, что он не врал.

— Я, Тим Тарс из Тейи, принимаю клятву Фиантира Риона из Единства, и запечатлеваю своей силой его искренность. Если он уже нарушил или нарушит в будущем названные условия, то в моей власти будет забрать у него всё, чем он клялся.

Сами по себе слова были не прям, чтобы обязательны. Фактически и сам Фиантир мог просто молчать, принося клятву лишь мысленно.

Но определённый смысл в этом всё-таки был. Клятва на мировой ауре представляла собой как бы пару из замка и ключа. Замок формировался из энергии Фиантира, а ключ — из моей энергии, и они оба запечатывались внутри его тела.

Пока клятва соблюдалась, замок был как бы заблокирован и ключ в нём «не поворачивался». Но стоило хоть одному из условий оказаться нарушенным, как ключ в замке проворачивался и наказание за неисполнение клятвы приводилось в исполнение.

При этом слова клятвы, произнесённые вслух, как бы вплетались в сложную структуру замка и ключа, делая их более определёнными и надёжными. Так точно можно было не опасаться, что старший капитан сможет как-то схитрить и обойти установленные им же ограничения.

Потратив несколько минут на то, чтобы привыкнуть к повисшему на его жизни, душе и Даре замку, Фиантир продолжил:

— Касательно моей пользы у меня куда меньше конкретных идей. Но если ты поможешь мне спасти Тамбину, я буду готов на что угодно.

— Даже на заговор с целью убийства Катриона? — усмехнулся я.

— На что угодно, — твёрдым тоном ответил старший капитан.

М-да. Вот тебе и шекспировская трагедия. Любовь, похоже, действительно не знает пределов.

— Ладно, я тебя понял. Расскажи мне побольше о том, что у тебя просили Амала с подельниками. Самые крупные и серьёзные дела. Ещё расскажи всё, что тебе известно о том, как они планировали справиться со мной в этой колонии. А также что за колония и кто из примечательных личностей там отбывает срок. Всё, что тебе известно о клане Кафатри, включая тёмные делишки и связи с Амалой, если таковые, разумеется, есть. М… — я задумался на секунду, пытаясь понять, что мне ещё может понадобиться. — Сивальд и остальные ещё под стражей?

— Да. Вас всех мне приказано отпустить до начала комендантского часа. Если, разумеется, вы оплатите штраф за его нарушение. Они уже заплатили.

— Ну то есть вы ещё увидитесь, когда будешь их выпускать.

— Да.

— Тогда передай Сивальду сообщение: «Я вам верю».

— Понял.

— Теперь рассказывай, что я спросил. И постарайся уложиться. Насколько я понимаю, ты должен будешь отпустить нас в течение пары часов.

* * *

— В смысле тебе отказали в возможности оплатить штраф и отправляют в колонию?! Господин Тивальд им покажет, когда я ему об этом сообщу!

З аявившаяся для выяснения отношений в день перед моим отправлением по этапу Эллиса полыхала яростью. И не удивительно, ведь её и остальных я до последнего не посвящал в детали своего достаточно авантюрного плана.

Причина моей игры в молчанку была простой. Всё должно было выглядеть максимально натурально. Нельзя было допустить, чтобы Амала и её кодла заподозрила, что я сговорился с Фиантиром.

Так что, чтобы не рисковать, выдавая своим ребятам правду, не будучи уверенным в достаточном мастерстве актёрской игры их всех, до последнего пришлось делать вид, что во всём виновата проклятая система, что всё прогнило, все подкуплены и «У-У-УХ!!!»

Но теперь, когда мою жёнушку наконец пустили ко мне для последнего свидания, можно было выдохнуть.