Пожиратель лиц

Уклонившись от всех ударов, наш музыкант приблизился к рабовладельцу, стоявшему перед трупом своего брата. Мэр ударил его саксофоном в живот, после чего выдал пару нот, напоминающих звуки досадного происшествия. Затем он снова бросил инструмент в того же парня, попутно вынимая топор из трупа.

Невозможно представить, как человек весом не больше шестидесяти килограммов орудует одной рукой закругленной секирой, чья ударная часть весит не меньше пятнадцати килограммов. Мэр двигался так, будто в его руке предмет, немногим тяжелее кухонного ножа. Не прошло и пяти секунд, как все потенциально опасные личности были обезглавлены. Кроме рабовладельца. Он расположился рядом с братом. Только секира теперь торчала из его груди.

Глава 3

– Та-дам! – Воскликнул Мэр и отвернулся от двух лежащих на земле трупов, показав свой улыбающийся во все зубы лик остальным трупам и прочим постояльцам. Он развел руки, как фокусник, проделавший очередной трюк, ожидая, что толпа взорвется аплодисментами. Но все вокруг застыло. Даже мухи перестали кружить вокруг недоеденного рагу.

Все с той же одухотворенной улыбкой Мэр начал движение. Когда он проходил мимо Тони, тот разглядел почти все его ребра. Настолько Мэр был худым.

Не торопясь, он приблизился к своему саксофону, немного пострадавшему от сегодняшних полетов. Затем он встал напротив своей первоначальной цели.

– Так вот, – он поднял палец и посмотрел вверх, словно пытаясь вспомнить, на чем он остановился. Затем он направил палец на того самого парня и устремил на него прожигающий насквозь взгляд. – Я тут услышал, что какой-то парень, как бы это сказать, обидел мою старую подругу. Это ведь не ты, я прав? – Он перестал указывать пальцем и начал почесывать подбородок.

– Нет… Нет… Не-е-ет, это не мог быть я! – Жалобно простонал паренек. Он был готов в любую секунду испачкать штаны и впасть в истерику.

Мэр резко взял парня за горло и приподнял его. Их лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга. Мэр смотрел ему прямо в глаза.

– Откуда ты знаешь, что это не ты, если ТЫ даже не знаешь, о какой из моих старых подруг идет речь?

Паренек совсем расклеился. По его щекам и штанам потекла жидкость. Он не мог вымолвить ни слова. Просто стоял на полусогнутых ногах и почти незаметно хлюпал носом.

Спустя несколько секунд бурения взглядом Мэр спокойно отпустил его шею и медленно отошел на несколько шагов, по-прежнему не отводя взгляда. Затем весь негатив смыло с его лица, и оно засияло лучезарной улыбкой. Он обернулся.

– Но, разумеется, это не ты, – теперь его слова звучали спокойно, уверенно: – То был старина Джофэ. Я думал, что застану пьянчугу в его любимом заведении. Так нет же… – с досадой заключил он. Теперь Мэр разговаривал, как полагается мэру. – Вы, молодой человек, – он снова обернулся и указал на все того же парня пальцем, – совершенно на него не похожи. Примите это к сведению.

В бар вошла женщина очень приятной наружности, с минимально допустимым количеством одежды и синими волосами.

– Милый, где ты шляешься? Я видела этого ублюдка Джофэ на площади, и он явно куда-то торопился. – Она не переступила порог, так и стояла в дверях. Кроме Мэра и, пожалуй, нашего нового знакомого, она единственная, кто выглядел, словно ей все дозволено.

Лицо Мэра на секунду исказила та безумная улыбка, что играла несколько секунд назад. Он обернулся, и его лицо вновь сияло добродушием.

– Милая. Дорогая! ПРЕЛЕСТНЕЙШАЯ МОЯ! – эти слова звучали так, будто он выступал перед толпой избирателей за неделю до выборов. – ДУШЕЧКА! – он понизил тон и продолжил более сдержанно: – Если ты еще хоть раз в жизни назовешь меня милым, я разворочу тебе грудную клетку своим топором. И ты умрешь. А я буду насиловать твой труп, пока твои мышцы будут медленно коченеть.

– Ну, прости, – совершенно безразлично ответила девушка и изобразила на пальцах идущего человека.

– Что ж, на этом, пожалуй, и закончим. – Теперь Мэр обращался ко всем: – Спасибо, что были со мной в этот нелегкий час, дорогие избиратели. – Он уверенно направился на выход, но остановился в дверном проеме. – Но… – Он обернулся и улыбнулся, – мойте руки перед едой и не попадайтесь мне на пути, когда я играю на саксофоне, который я заберу позже. Ах, какой чудесный день. – И он удалился. Выйдя на дорогу, он крикнул в небо над пустыней, – И НЕ ТРОНЬТЕ МЕРТВЕЦОВ!

Это были те дни, когда Мэр мог позволить себе немного подурачиться.

После ухода Мэра прошло минут десять, прежде чем бар пришел в движение. Постепенно постояльцы начали шевелиться и разговаривать. Никто не делал вид, что ничего не было. Просто всем было наплевать.

Наконец, разговор возобновили и наши герои. Точнее, наш новый-старый знакомый начал свой длинный монолог.