Пожиратель мух

Ему стало наплевать на то, что он ведет себя, как последний придурок. В лесу кто-то был. Он неожиданно сам для себя принял эту мысль окончательно и бесповоротно. Руки заработали быстрее, но так же бестолково. Он никак не мог унять дрожь в пальцах. Отвернув первый болт, он тут же уронил его в грязь и потратил драгоценную минуту, чтобы найти и бросить в снятый колпак. Болт жалобно звякнул, и Сергей уловил в этом звоне отзвуки далеких церковных колоколов.

Позади снова раздался треск. На этот раз ближе. Сергей втянул голову в плечи и накинул ключ на следующий болт. Теперь он явно слышал шаги. Хруст ломающихся веток и шуршание палых листьев под тяжелыми сапогами. Ему надо было бросить к чертям это колесо, вскочить и бежать без оглядки. Рассудок, смирившийся с тем, что в мире могут происходить вещи, которые он не в силах объяснить, требовал именно этого. Но маленький мальчик, маленький давно забытый Сережа Афанасьев, казалось, давно и надежно похороненный под многотонными пластами прожитых лет, вдруг ожил, вскинул голову и тоненьким голосом закричал: «Не двигайся! И не оборачивайся! Не смотри туда!». И голос этого мальчика, безоговорочно верящего в существование Подкроватного Страшилища и Черной Руки, мальчика, убежденного в том, что можно спрятаться от любого монстра, просто сказав: «чур, я в домике» или закрыв лицо руками, – его голос оказался сильнее шепота разума, оказавшегося вдруг за границами той реальности, которую он привык считать единственно возможной.

Сергей даже не пошевелился, когда шаги замерли прямо за его спиной. Тьма положила ладони ему на плечи, лишив возможности двигаться. Тьма ворвалась в его мозг, вытеснив малейшие проблески мысли. И тьма, милосердная, ласковая тьма, осторожно погладила его трепыхающееся сердце, успокаивая, умиротворяя, погружая в глубокий уютный сон… Теплые волны безграничного покоя нежно подхватили его и бережно понесли куда-то в затянутую зыбкой пеленой даль.

– П-ппомочь? – спросил его тот, кто стоял за спиной.

И Сергей, уже не испытывая страха, обернулся, и улыбка осветила его лицо. Перед ним стоял его дед.

* * *

Дорога вырвалась из леса. Луна выглянула из облаков и залила ровным светом большое поле, кое-где огороженное по периметру низким плетнем, дорогу, бегущую по нему в сторону невысокого холма, к склону которого прилепился десяток домов. Деревню, холм и поле окружал лес. Пейзаж был вполне мирным, спокойным и каким-то классически деревенским.

Катя облегченно вздохнула. Виктор покосился на девушку. С того момента как они, наконец, оторвались от незнакомца, она не издала ни звука. Сидела, уставившись пустыми глазами прямо перед собой. Он уже начал опасаться, что шок оказался слишком сильным, но… вот, слава тебе господи, этот вздох. Виктор и сам перевел дух.

– Вот мы и приехали, Катюш, – мягко сказал он. – Теперь все будет хорошо.

Он прислушался к себе и понял, что не очень-то верит в это. Все не может быть хорошо хотя бы потому, что Андрей мертв. А он сам потерял за этот долгий вечер лет десять жизни и вплотную подошел к тому, что в его кругах осторожно называют психическими отклонениями.

– Я должна была его убить, – сказала Катя. Голос ее звучал ровно, но сцепленные на коленях пальцы побелели и резко выделялись в темноте салона. – Он должен был умереть. А вместо этого вскочил и побежал за нами. Ты знаешь время мирового рекорда на дистанции сто метров? Девять и семьдесят семь сотых секунды. То есть скорость бегуна равна примерно тридцати семи километрам в час. У тебя на спидометре было почти сорок километров. И он не отставал, понимаешь? Не отставал! Ты представляешь себе, что такое мировой рекорд? Представляешь разницу между профессиональным талантливым спортсменом, бегущим на пике формы по подготовленной дорожке в изготовленных на заказ шиповках, и сорокалетним мужиком в длинном плаще и сапогах на темной неровной скользкой дороге? Он пробежал с такой скоростью почти два километра. Не сто метров, Витя, а два километра со скоростью, превышающей мировой рекорд в стометровке. И это после того, как я разбила ему голову и, кажется, переломала все пальцы на руках. Как тебе это нравится? Ты можешь мне объяснить это?

Виктор пожал плечами:

– Шут его знает… Возможности человека еще до конца не изучены, Катюша. Как объяснить то, что женщина поднимает машину, чтобы вытащить из-под колес задавленного ребенка? В экстремальной ситуации могут включаться какие-то резервы… К тому же с головой у этого типа не все в порядке. А на психов, как известно, даже слезоточивый газ не действует. Все дело в работе мозга, я думаю.

Катя хмыкнула, но ничего не сказала.