Пожиратель призраков

Я не в силах описать смятение, охватившее мою душу. Человек был неосязаем, бесплотен, однако я явственно видел его — он пошевелился и повернулся на бок под одеялом — и слышал его ровное дыхание. А потом я — уже вполне уверенный, что нахожусь во власти безумия или неких гипнотических чар, — услышал на лестнице другие шаги: мягкую, дробную, прихрамывающую поступь, похожую на собачью… Знакомый звериный запах ударил мне в ноздри с новой силой. Чувствуя себя как в кошмарном сне, я на цыпочках отбежал от кровати и снова спрятался за открытой дверью, потрясенный до глубины души, но готовый смиренно принять любой, сколь угодно страшный жребий.

Мгновение спустя в столб лунного света вступил огромный тощий волк — он, следует заметить, сильно прихрамывал, ибо одна задняя нога у него была скрючена и поджата, словно перебитая в прошлом охотничьей пулей. Когда зверь повернул голову в мою сторону, пистолет выскользнул из моих ослабших пальцев и с громким стуком упал на пол. Приступ еще сильнейшего ужаса парализовал мои волю и сознание, ибо устремленные на меня глаза жуткого хищника в точности походили на серые фосфоресцирующие глаза хозяина дома, что недавно пристально смотрели на меня из темной кухни.

До сих пор не знаю, заметил ли волк меня. Он перевел взгляд на кровать и кровожадно уставился на призрачную фигуру спящего мужчины. Потом зверь запрокинул голову, и из дьявольской глотки исторгся жуткий вой, какого мне не доводилось слышать никогда прежде: омерзительный, хриплый волчий вой, от которого у меня кровь заледенела в жилах. Человек на кровати пошевелился, открыл глаза и резко отпрянул при виде чудовища. Дрожа от возбуждения, зверь припал на задние лапы и в следующий миг — когда бесплотная фигура испустила душераздирающий вопль, исполненный невыразимой муки и ужаса, — прыгнул вперед и сомкнул на горле несчастного фантома белые, крепкие, ровные зубы, блестящие в лунном свете. Вопль закончился булькающим хрипом, и полные дикого страха глаза жертвы остекленели.

Побужденный к действию предсмертным криком призрачного мужчины, я молниеносно подхватил с пола пистолет и выпустил всю обойму в чудовищного волка. Но все до единой пули беспрепятственно прошли сквозь зверя и с глухим стуком вонзились в противоположную стену.

Нервы у меня окончательно сдали. Объятый слепым страхом, я выскочил за дверь и, бросив последний взгляд назад, увидел, как волк впивается острыми зубами в тело своей жертвы. А потом я испытал еще более жуткое потрясение, породившее во мне самые дикие мысли. На кровати лежало то самое тело, сквозь которое буквально минуту назад свободно прошла моя рука… и тем не менее, ринувшись вниз по темной лестнице, я отчетливо услышал позади тошнотворный хруст костей.

IV

Как я нашел тропу и добрался до Глендейла — одному богу ведомо. Помню только, что восход солнца застал меня на опушке леса, на холме, с которого были видны раскинувшийся внизу городок и сверкающая голубая лента реки Катаквы в отдалении. В своем плачевном состоянии — с мертвенно-бледным лицом, без куртки и головного убора, в рубашке, промокшей от пота до такой степени, будто я всю ночь провел под проливным дождем, — я не решился войти в Глендейл, покуда не обрету хотя бы видимость самообладания. Наконец я спустился по склону холма и зашагал по мощеным тротуарам узких улочек, застроенных особнячками колониальной архитектуры, направляясь к гостинице «Лафайет-Хаус».

— Откуда в такую рань, сынок? — поинтересовался хозяин гостиницы, с подозрением меня рассматривая. — Да еще в таком взъерошенном виде?

— Пришел лесом из Мейфэра.

— Ты… шел через Дьяволов лес… сегодня ночью… один? — Старик уставился на меня со смешанным выражением ужаса и недоверия.

— Почему бы и нет? Путь через Потовиссет занял бы у меня слишком много времени, чтобы поспеть сюда к назначенному часу, то есть к полудню.

— Но ведь нынче ночью было полнолуние!.. Боже мой! — Он с любопытством разглядывал меня. — Ну как, повстречался с Василием Украниковым или с графом?

— Я что, похож на легковерного простачка? Вы меня разыграть пытаетесь?

Но он ответил серьезным, как у священника, тоном:

— Видать, ты впервые в здешних краях, сынок, раз ничего не знаешь про Дьяволов лес, полнолуние, Василия и все остальное.

Я был настроен отнюдь не на легкомысленный лад, но понимал, что после предыдущих своих ироничных высказываний не должен обнаруживать неподдельный интерес к делу.

— Продолжайте — вижу, вам до смерти хочется рассказать. Я весь внимание — ушки на макушке, прям как у осла.