Пожиратель сюжетов

Следом за амбалоподобными стрелками на дороге появилась такая процессия, что Козорезов для лучшего обзора вновь попытался привстать хотя бы на локтях. Нестройной группой – каждая сама по себе – шли амазонки всех цветов радуги, встречались и вовсе разноцветные. Некоторые бес сомнения происходили родом не с планеты Земля. Были среди них длинноволосые, коротко стриженные, лысые, пупырчатые, с костяными гребнями и даже рогатые. Объединяло дам лишь наличие большой, а то и огромной груди, тонкой талии, упругой накачанной задницы и почти полное отсутствие одежды. В виде исключения из правила, несколько особ оказались затянуты в облегающие костюмы. Хотя костюмы облегали их так, что девушки выглядели ещё более обнажёнными, чем их полуголые товарки.

– Глаза сломаешь, – подола голос Муза.

– Почти в каждом сюжете, а уж в кино в каждом без исключения, присутствует подобная фемина, – снова влез с комментарием грек, не смотря на то, что каждое слово давалось ему с трудом.

– Вот уж не подозревала, что тебя привлекает подобное обилие силикона, – проворчала девушка.

– Не беспокойся, – успокоил её Муз, – то, что его привлекает в женщинах, воплощено в тебе. Ведь это его подсознание придало тебе форму.

– Какого дьявола? – прошептал Козорезов, глядя на слезящиеся от боли глаза Муза, лежащего справа от него.

Глава 5. Ускорение.

– Ради Зевса, помолчи ещё минутку, – прошамкал разбитыми челюстями Муз. – Это идут сюжеты боевиков.

– Какого хрена тогда их пули чуть не отстрелили мне ухо? Они же не матерьяльны, – не сильно веря в свои слова, произнёс Валера.

Грек вправил на место свою челюсть, что оказалось весьма неловко. Острые углы топорщились через щёки.

– Посмотри на меня, и реши, что я красавец сродни Аполлону, – приказал он, шепелявя разбитыми зубами. – Какого Аида ты вообще испугался пары тупейших мин?

– А как его накроет при ядерном взрыве, – произнесла Муза, слезая со спины своего любимого. – Я как-то горела. Неприятно, скажу я вам.

Валера посмотрел на Муза и увидел чистого красавца в белом, ещё не застиранном, хитоне. Кудряшки волос игриво ниспадали на его лоб.

– С этими шутки плохи, – просветительским тоном вещал так скоро полностью восстановившийся Муз. – Это сюжеты боевиков. Читатели и зрители так в них верят, что некоторые из персонажей умудряются проникать в материальный мир.

– Такое возможно?

– Вспомни, как несколько лет назад фермеры в Айове утверждали, что видели Рэмбо. Даже кормили его в своей кухне.

– Это был он сам?

– А то. Количество материализаций Джека Чана и вовсе счёту не поддаётся. Хотя оно и понятно, для большинства европейцев все китайцы на одно лицо.

Горячая Муза наконец сползла со спины своего автора. Раны от пуль на её теле заживали прямо на глазах.

– С тобою всё в порядке? – спросил Валера.

– В порядке, – согласилась девушка, – а вот тебе стоит надрать зад! Какого чёрта ты грудью встречал эту орду тупорылых вояк? Искал свою пулю? Им-то что. Их написали, а тебя родили! Твоя смерть абсолютна. А их относительна.

– Я же не знал.

– Незнание закона не освобождает от ответственности, – продекламировала Муза. – Хотя не знаю, как это переносится на авторов.

– Вообще-то, она больше злиться на тебя за амазонок, – захихикал Муз. – Ты чуть её с себя не сбросил, как их увидел.

Грек уже стоял на ногах и с подозрением всматривался в горизонт. Там намечалось нечто розовое и оранжевое. Похоже, прорвало затеи детских писателей. Розовые лошадки и оранжевые обезьянки уж точно не могли быть сюжетом мелодрамы.

С приличной скоростью приближались румяные бегемоты с двумя зубами. Им следовали макаки с выводком краснозадых макакёнков. Затем ползли крокодилы с гармошками, и лопоухие старухи с ридикюлями. Скакали пони в цветочек. Вприпрыжку бежали дети с такими непропорционально большими головами, что не понятно было, как их маленькие тела и тонкие шеи справляются с подобной нагрузкой. Катились, прыгали, ползли и летели квадратные, треугольные, многоугольные и просто плоские зверушки всех возможных раскрасок, о видовой принадлежности которых не догадался бы ни один профессор зоологии.

– Нам надо обогнать всех, – заявил Козорезов, – вот только я не знаю, как мы это можем сделать.

Обе его музы переглянулись и подмигнули друг другу. Валера уже давно подозревал, что эти двое знают гораздо больше, чем озвучивают.

– Обидно полагать, – рассуждал окончательно восстановившийся грек, – что столь образованный и фантастически-талантливый автор не силён в обычной топографии. Как ты только книжки пишешь?

– Рокада пересекает все дороги, – вступила Муза, вытряхнув из своего тела все пули и осколки, попавшие в него. – Движение на нашем уровне, как мы убедились, неспешное. Где-то должен быть скоростной трафик.

– А ещё рокада идёт вдоль, а не в центр, – проявил своё образование писатель. – Сколько тут дорог? Тридцать шесть? Поищем скоростное шоссе.