Пожиратель сюжетов

Местность по эту сторону дороги резко шла на подъём. Но на высоте метров десяти он резко заканчивался. Чтобы разглядеть местность за этим пригорком, Валера решил совершить маленькое одинокое восхождение. Спутников он оставил выяснять отношения.

Теперь, после разговора с Музой, он решил для себя, что дело тут в банальной ревности. Ведь и среди людей не редко случается, что лучший друг и любимая девушка никак не могут поделить между собой предмет своей привязанности. А тут ещё и профессиональная гордость задета, причём с обеих сторон.

Продолжая подниматься, Козорезов вдруг поймал себя на мысли, как легко он за каких-то несколько коротких часов привык к обществу воплотившихся муз. Хотя ещё вчера считал их, в лучшем случае, мифическими аллегориями вдохновения у древних греков. Да что там ожившие музы, он уже начал воспринимать художественные образы, как живые существа. От чего и испытал недавно шок при воскрешении трупа в эпизоде. Тут он вспомнил о предостережении Муза на счёт возможности застрять в этом мире, превратившись в его часть, если воспринять его слишком близко к сердцу и сродниться с ним душой. От этого воспоминания неприятный холодок пробежал по его спине.

Тем временем подъём закончился. Пригорок оказался валом, идущим вдоль всей дороги, насколько хватало взгляда. Позади внизу прямой лентой лежала трасса, по которой тёмной массой всё шли и шли образы. А вот впереди, где-то на полпути к горизонту, дрожало над вечными песками неясное марево.

Вот чего здесь Валера меньше всего ожидал увидеть, так это мираж – призрачное ведение в призрачном мире. Какая-то нереальность в нереальности. Как по матрёшкиному принципу, но с поправкой на нематериальность мира.

Присмотревшись внимательнее всем своим единичным на оба глаза пока ещё, слава богу, зрением, он смог рассмотреть некоторые детали видения. Всё, что удалось идентифицировать, вполне соответствовало стандартным представлениям обывателя о миражах в пустыне. Зелёный оазис, пальмы, а посреди него нечто большое с башнями – толи дворец, толи монастырь. Всё это колебалось и меняло формы.

При виде зелени и пальм оазиса, Козорезов решил, что сейчас должна возникнуть жажда. Ведь он не пил с самого утра, а «сушняк» после вчерашнего баловства с «Бехеровкой» уже давно должен был себя проявить. Однако, в отличие от него, организм так не решил. Пить совершенно не хотелось. И это при том, что он ещё и изрядно потел при перебежках по щиколотку в песке. Оставалось лишь ещё раз удивиться своеобразной природе этого мира.

Под ногами зашуршало. Валера посмотрел вниз и обнаружил, что часть бархана песчаным ручейком сползла к его подножью, обнажив у вершины почти правильной круглой формы валун. Но в следующее мгновение валун открыл глаза, и смачно сплюнул через возникшую несколько ниже глаз щель полную белоснежных зубов, оказавшуюся ртом. Привыкший уже, казалось, ко всему здесь Козорезов всё же довольно громко ойкнул.

Валун, в свою очередь, вздрогнул, поднял глаза и пару секунд рассматривал писателя. Затем из-под песка, напомнив фильмы про восставших мертвецов, выпросталась рука. Её пальцы ловко нащупали в промежутке между ртом и глазами нос, и звучно высморкали его. Пока первая рука вытирала сопли о бархан, появилась вторая и стряхнула песок с остальной части валуна. От этого акта очищения загадочный глазастый и рукастый валун превратился в лысый череп человека, закопанного по самый подбородок.

– Ты кто такой? – с опаской глядя снизу вверх на писателя, спросил череп.

– Валера, – представился Козорезов, сделав на всякий случай шаг назад.

Череп на пару секунд задумался.

– На слуг Того ты, Валера, вроде не похож, – сделал он, наконец, вывод.

– Кого того?

– Пожирателя!

– Кого?

Бывший валун внимательно посмотрел на писателя, прикидывая что-то.

– Думаю, что понимаю, – заключил он, – твой сюжет отъели с головы. Ты из второстепенных, или из массовки?

– Как отъели? – удивился Валера, не обратив никакого внимания на вопрос.

– Ням-ням, – и череп противно пощёлкал зубами, изображая процесс. – Совсем памяти лишился, бедолага. Давай ко мне.

– Куда? – не понял писатель.

– Сюда, – обе руки указали большими пальцами вниз.

– А что ты там делаешь?

– Прячусь, разумеется! Вот же бестолковый огрызок попался.

По всему выходило, что неожиданный собеседник вовсе не нуждался в помощи, как Саид из «Белого солнца пустыни». Напротив, он закопался сам, прячась от какого-то Пожирателя. За кого же он принял меня? Подумал Козорезов. Какой такой огрызок?

– Ты шёл-то куда? – совершенно прекратив опасаться писателя, но, не покидая своего убежища, поинтересовалась голова.

– Мы к Колыбели пробираемся! – охотно сообщил Валера в надежде, что новый знакомый подскажет им кротчайший путь.

– С ума сошёл? – глаза лысого округлились от неподдельного ужаса. – Не ходи туда!

– Почему?

– Сожрут!

– Как?

– Молча! Скрипя зубами!

– Это метафора такая? – улыбнулся Валера.