Пожиратель женщин (Сборник)

— В общем-то спокойной... Как ребенок, знающий, что был непослушным, и надеющийся на то, что взрослые посмотрят сквозь пальцы на его шалости. Она не чувствует очень большой вины за собой. Думаю, за исключением обычной для женщины вины в том, что ее разоблачили.

— Это был совершенно прямолинейный случай, — сказал шеф. — Очевидный подозреваемый, очевидный мотив.

Видимо, слишком прямолинейный для меня, — с горечью произнес Далглиш. — Если этот случай не излечит меня от самонадеянности, толку не будет. Если бы я обращал больше внимания на очевидные вещи, мне следовало бы задаться вопросом, почему она не вернулась на Реттингер-стрит до одиннадцати, когда закончились передачи по телевидению. Конечно, она была с Наглем и они договаривались о выплате денег этому шантажисту. Они встретились в парке святого Иакова. Парень понял свои шансы, когда вошел в регистратуру и увидел, что она нагнулась над телом кузины. Он наблюдал за ней, пока она что-то не услышала. Тогда он исчез оттуда с обычной ловкостью. Конечно, именно он так осторожно положил статуэтку на тело. И даже эта яркая деталь увела меня в сторону. Я просто не представлял себе Марион Болам, делающей такой пренебрежительный заключительный жест. Но это и в самом деле преступление, разгадка которого лежала на поверхности. Болам фактически даже не делала попытки замести следы. Резиновые перчатки, которые тогда надела, снова оказались в кармане ее формы медсестры. Орудием преступления послужило то, что попалось под руку. Она не пыталась вовлечь в преступление кого-нибудь еще. Она даже не пыталась серьезно подумать. В шесть двадцать она позвонила в главную канцелярию и попросила Нагля пока не спускаться за бельем для прачечной. Он не умолчал об этом звонке, но это дало мне еще одну возможность остаться излишне хитроумным. Затем медсестра Болам позвонила кузине. Она не могла быть абсолютно уверена, что Энид придет одна, и это вполне оправдывают разбросанные медицинские записи на полу. Затем она подождала свою жертву в регистратуре, держа в руке злополучную статуэтку и приготовив в кармане стамеску. К несчастью, в клинику тайно вернулся Нагль, побывав у почтового ящика. Он подслушал звонок мисс Болам секретаре правления и решил уничтожить историю болезни Фентона. Ему показалось наиболее безопасным сунуть ее в топку бойлера. Обнаруженное убийство заставило его, изменить свой план, да он и не видел возможности осуществить задуманное с тех пор, как было обнаружено тело и регистратуру опечатали. У медсестры Болам, конечно, не было возможности выбрать более подходящее время. Вечером в среду она узнала, что Энид собирается изменить свое завещание. Вечер пятницы был самым ближайшим промежутком времени, когда проводился сеанс лечения ЛСД и когда подвал был в ее распоряжении. Она не могла действовать раньше и не решилась бы на такое действие потом.

— Убийство более подходило Наглю, — сказал шеф. — Ты не можешь упрекнуть себя в том, что сосредоточился именно на нем. Но если ты настаиваешь на том, чтобы мы доставляли тебе удовольствие, жалея тебя, позволь испортить тебе эту радость.

— Подходило, возможно, более Наглю, но совсем не обязательно, — возразил Далглиш,— И зачем бы ему убивать мисс Болам? Его единственной целью, если не считать добычу легких денег, было добраться до Боллинджера и без помех уехать в Европу. Известно, что повесить на него шантаж Фентона было бы трудно даже в случае, если бы секретарь правления обратился в полицию. И ведь в самом деле, мы все еще не можем с достаточной достоверностью обвинить его. Но убийство — другое дело. Похоже, что у всех, кто связан с убийством, меняются планы. Даже невиновному не так легко стряхнуть с себя эту разлагающую пыль. Убийство мисс Болам, если бы Нагль его совершил, лишь увеличило бы опасность разоблачения в вымогательстве. Но убить Придди —это совсем другое дело. В этом случае он мог сохранить свое алиби, преодолеть все препятствия и подарить себе надежду на брак с наследницей тридцати тысяч фунтов. Нагль знал, что у него мало шансов на это, если Марион Болам узнает о любовной связи с Придди.

— По крайней мере, — согласился шеф, — он проходит у нас как соучастник, и это позволяет нам на какое-то время упрятать его за решетку. Я не сожалею, что Фентоны избавились от тяжелых испытаний, какими для них стали бы показания в суде. Но сомневаюсь, что удастся поддержать обвинение Нагля в покушении на убийство, если только Придди не изменит своих Показаний. Если она будет упорствовать в этом, мы не сумеем ничего добиться.

— Она не изменит своего решения, сэр, — горько сказал Далглиш.

— Конечно, Нагль не хочет видеть ее, но это для нее ничего не меняет. Все; о чем она сейчас думает, планы их совместной жизни, когда он выйдет на свободу. И помоги ей Бог, если ее мечта быть вместе с Наглем осуществится.

Шеф раздраженно передвинул огромное тело в кресле, закрыл папку и протянул ее через стол Далглишу;