Пожиратели гашиша

С тех пор Тахоеву основательно везло. Выбравшись из района боев, он благополучно перезимовал в Дербенте, где познакомился с командой ушлых турок, для которых война была одним из способов разбогатеть. Именно они и предложили Руслану выгодное дело — сбор тканевых материалов для трансплантации: желез, роговицы, мозговой оболочки. Доставкой в Германию и сбытом они занимались через турецкую диаспору в Европе, благо и там хватало врачей-пройдох. Так Борз вернулся в Чечню, которая все больше приобретала статус независимой республики Ичкерия.

Получив в полное распоряжение трех иорданских исмаилитов, Тахоев начал успешно пластать раненых и свежие трупы, которые в ходе боя подтаскивали ассистенты. Донорами по большей части являлись русские солдаты, хотя попадались и местные жители, угодившие ненароком под пулю. Повстанцев не трогали, хотя их доставать было легче. Все понимали, что, если боевики узнают, кто потрошит правоверных нохчи,[22] месть последует незамедлительно.

Посему приходилось ограничиваться только противоборствующей стороной, но даже при этом первая партия материала была подготовлена к отправке в кратчайшие сроки. За ней последовала вторая, потом третья. Затем Тахоеву привезли деньги и предложили отдохнуть. В Москве намечали затеять перемирие, так что рабочее поле временно пустело. Борз слетал в Симферополь, прожил пару недель в Судаке, но бессмысленное времяпрепровождение вскоре стало надоедать. Руслан не мог сидеть сложа руки, потребность резать становилась все неотступнее, а такую возможность могло предоставить только возобновление боевых действий. Борз почти молился за скорейшее начало войны, и его призывы не остались без ответа.

Последнюю партию турки отправить сами не смогли и попросили Тахоева для разнообразия попробовать себя в качестве курьера, за что, разумеется, пообещали заплатить дополнительно. Борз давно не был в Петербурге, куда намечалось доставить товар для передачи другому курьеру. Далее тканевой материал направлялся на север морским путем не без помощи все тех же исмаилитов, которые занимались транспортировкой опиума и попутно вписывали в рейс и другие контрабандные грузы. Руслан возвратился в город, который считал второй родиной после Грозного, и стал потихоньку осваиваться, ожидая отправки. Обязанности курьера он выполнил, но поскольку являлся еще и совладельцем товара наравне с турками, то хотел убедиться, что ткани доставлены заказчику в целости и сохранности. Время шло, а контрольного звонка все не было. Тахоев связался с Гамбургом, однако и там беспокоились по поводу задержки. Тогда Руслан решил посетить отправителя и на месте разобраться, в чем дело. Ближе к вечеру Борз вошел в здание госучреждения, в котором обосновалось множество мелких фирм, и постучал в дверь с табличкой «Совместное предприятие „ХИДЖРА“».

Президент совместной фирмы Файзулла аль-Мазбуди, с которым Руслана познакомили турки, занимался техническим обеспечением переброски грузов в Европу. Контейнер с тканевым материалом хранился у него, с ним же предполагалось решать все вопросы.

Дверь открыл невысокий востроносый араб, настороженно оглядевший Тахоева.

— Меня зовут Борз, — представился Тахоев. — Мне нужен Файзулла.

— Заходи, — кивнул араб. — Меня зовут Касем Хашими.

Офис представлял собой две смежные комнаты и небольшой чуланчик. Таково было официальное лицо фирмы «Хиджра», которое в любой момент могли лицезреть представители местной власти.

— Где Файзулла? — огляделся Руслан.

— Его убили, — сказал араб, закрывая дверь.

— Что с моим заказом? — спросил Борз.

— Я не знаю. У Файзуллы было свое место, где он держал ваш груз, нам он не говорил.

Такой ответ Руслану не понравился. Исчезновение партнера по бизнесу вместе с дорогостоящим товаром показалось ему чересчур подозрительным. Не хотят ли его просто кинуть?

— Что с ним случилось? — поинтересовался он.

Касем отпер чуланчик и достал длинную окровавленную стрелу с массивным зазубренным наконечником.

— Она влетела в окно, — сказал Хашими. — Файзулла сидел в кресле, стрела попала ему в сердце.

Тахоев внимательно изучил вещество, похожее на бурую краску. Понюхал и понял, что это настоящая человеческая кровь. Однако это не свидетельствовало о неоспоримой правоте Хашими. Стрелу можно было измазать, чтобы втирать ему очки, и Борз на слово не поверил.

— Кому это было нужно?

Внешний облик пришельца наводил на Касема страх. Будучи усердным исмаилитом и приверженцем законов шариата, он считал, что в трудную минуту Аллах не оставит его в своей милости. Однако в данный момент таковое убеждение поколебалось: звериные глаза торговца человечиной и его длинные белые клыки привели Хашими в ужас. С таким чудовищем лучше было не спорить.