Пожиратели логоса

- Вижу пресса у тебя стынет. Жареные факты тухнут. Влюбился? - он достал большой носовой платок и обтер крупное лицо, с четкой геометрией "особых примет": кончики усов отвисали к острому подбородку, брови, тоже смоляные и широкие, напротив, взлетали вверх, отчего общее выражение уловить было сложно. А впечатление складывалось однозначное - жулик. В зависимости от обстоятельств Евгений признавал себя казаком, украинцем или даже осетином, местом же рождения называл места в историко - культурном контексте значимые - Бородино, Новгород, Елабугу, Нижний Волочок.

- По какому случаю простой, коллега? - Жетон ловко погрузил под усы цельный кусок бисквита.

- Гуляю. У меня сегодня праздник. Этап неуверенности и колебаний завершился. Приступаю к исполнению жизненной миссии.

- Экстрасенсить в салон Магии уходишь? Ты хоть мне приворот насчет Галки со скидкой устрой или по бизнесу энергетику оптимизируй.

- Я не шучу, - Филя посмотрел осуждающе и снисходительно, как мог бы смотреть богослов на шутника, только сообщившего о появлении научного атеизма. - Это тот случай, когда балаганить преступно. Я должен тебе, Женя, кое-что рассказать. Давно должен был, но не имел права. Улавливаешь смысл?

- Секу. Мафия тебя охомутала и большие бабки сулит. А потом они кого-нибудь пришьют и скажут, что ты загипнотизировал киллера или внушил невинному гражданину криминальные помыслы. Такое теперь широко практикуется. Не надо быть Нострадамусом, что бы накаркать, - помрачнел Евгений, не переносивший серьезных разговоров без традиционного сорокаградусного оформления.

Филя вздохнул:

- Литература все это... Здесь дело серьезней. И пойми, если кому-нибудь рот откроешь - мне крышка.

- Может лучше не надо лицу постороннему в нетривиальные сферы вникать, а? - взмолился Жетон. - Давай лучше президента осмыслим. Он тебе как?

- При исполнении смотрится убедительно.

- А вот скажи, ты Шендеровича любишь?

- Слушать да, а так нет, - Филя отмахнулся - тяжкое признание было готово сорваться с его уст. И сорвалось:

- Живу я Женька, двойной жизнью. Давно по грани хожу, пора выбор сделать.

- Слушай, если сейчас про счет в Швейцарском банке признаешься или особняк на Кипре - жалеть не стану. Погибай, черт с тобой. Но дай и другим погибнуть. Готов идти рядом до самого конца.

- Спасибо. Тогда слушай - история запутанная, - Теофил без всякого удовольствия надкусил кусок облепленного шоколадом рулета с остатком рождественского поздравления на французской мове.

- А я распутанные истории как раз не воспринимаю. Мозги окривели от чтения остросюжетщины - профзаболевание.

- Три года я в этой норке, сам знаешь, мышкую. А до того случилось со мной одно судьбоносное происшествие... - не поддержал легкомысленного тона Теофил.

...Кончал я уже диссер по теме "Сакральные мотивы в северном эпосе", как занесло меня с группой институтских оболтусов в Карелию - фольклор ихний добывать. Восемь девок, один я. Ну, натурально, чем глубинка глубже, тем мотивы гуще и все сакральней, сакральней... Мотались мы по лесам, заброшенные хутора выискивали. Там однажды в глухих лесах заблудился я и уже тонул в болоте, как выгреб меня из трясины мужичок, полагаю, ровесник века. Я подумал: леший - весь в седой бороде и волосищах как в коконе упакован. Спас, значит меня и в свою холупу посередь темного леса приволок. Провалялся я в его берлоге дней может пять с лихорадкой, а когда выкарабкался, оказалось, что пришел ко мне дар события предугадывать. Ну, я тебе скажу, и гадостное это чувство. Подумал вдруг, что девчонок моих студенточек, пока я тут валялся в селе местная урла изнасиловала. Так поганая мыслишка залетела. И что ты думаешь? Все точно! Примчался в село, а меня уже милиция разыскивает - где руководитель группы? Куда смотрел?... В общем, следствие. То да се... На срок мне обвинение в халатности тянули. Не вытянули, а научную карьеру сломали. Диссертацию я не защитил, из Института выбыл, поселился в бабкином доме в Люберцах и сильно заскучал. Пить в жизнеутверждающих дозах пробовал - но организм алкоголь отвергает, врожденное, думаю, уродство. Запрограммировано так.