Пожиратели логоса

— Я литературную серию «Соблазны» получил. Хотел Басковым озвучить. Включил маг… Из него такое поперло… Похоже на Кондратьева, но он давно коньки откинул, — Жетон в недоумении рассматривал стандартную коробку с записью, — лежала прямо на виду. Все путем: «Посвящение», мордулет тенора. Да в чем, собственно, дело? Твой текст звучал в эфире или нет?

Филя посмотрел выразительно, вложив в долгий взгляд весь запас неформальной лексики. Поперхнулся, мотнул головой:

— Ну ты и сволочь! Разыграл, да?!

— Да не я это! Хочешь, побожусь! У меня для тебя совсем другой сюрприз приготовлен, — с шумным вздохом Жетон достал из теплых глубин овчины тонкую белую книжку с достойно скромным тиснением: Т. Трошин. «Избранное».

— Держи, гений, — тираж вышел. Тысяча экземпляров.

— Откуда? Ах и хитрец, Николай! Он ведь мне только вчера шумел, что стихи никому не нужны… — Филя взял томик. — Не ожидал, что так разволнуюсь.

— С тебя двести пятьдесят баксов. Все финансовые затраты по типографским работам — из моего благотворительного счета. Николай твой, гребаный, здесь совсем не при чем. — Евгений довольно распушил усы.

Филя в упоении листал страницы:

— И про одуванчики есть! И «посвящается «ВК.» А я, хмырь поганый, думал, что видеть этого не хочу.

— Мне ж как Божий день ясно было, что Фильке Трошину для полного эзотерического комфорта только этой тетрадки не хватает.

— Тысяча! Тысяча человек прочтет мои стихи! Прочтет и поймет! Фантастика…

— Их, конечно покупать не будут. Но это не твоя проблема. Я твой лирический продукт в два счета распространю. А бабки мы с твоего школьного кореша все же слупим.

— Жень, будь другом, объясни все толком. Голова после вчерашнего тухлая. Колька ко мне заезжал, — про стихи ещё понятно. Но зачем ты мне эту кассету подсунул? Что затеял, казак?

Наверно, в тоне поэта было что-то нехорошее, возможно даже, очень обидное. Евгений распрямил плечи и посмотрел сверху вниз на вихрастую голову с горчайшим сожалением:

— Не понял ты ничего. Обидел… Знаешь, про деньги это я так приплел. Ничего мне от тебя и твоего пузана-начальника не надо. Подарок бывшему другу, — отпихнув носком ботинка упаковки газет книжек, «казак» удалился к своему пестрому развалу.

Время улетало в трубу, торговля шла хило, думалось Теофилу плохо. Женька одарил сюрпризом — составил и издал сборничек. Напечатал стихи, которые упорно считает дерьмом. А потом запустил на полную мощь идиотский текст, в авторстве которого подозревает того же сочинителя. Кассету мог подбросить только Жетон. Но зачем? Прикол? Месть за ироническое отношение к его кумирам? За поведение на инстоляции? Назидание опубликованному архаику? Полемика? Почему тогда плакал?

— Ну, и что ты обо всем этом можешь сказать? — задал вопрос Филя, услышав, как открылась и защелкнулась дверь за его спиной. Осознавший свою вину Женька ухитрился протиснуться аккуратно, не свернув по своему обыкновению палатку.

— Пожалуйста, закрой окошко, — прозвучало глухо и повелительно.

41

Резко обернувшись, Филя обомлел — не Евгений посетил его с целью разъяснений случившегося, а странный визитер. Одет в пальто с чужого, узкого плеча, взгляд лихорадочный, затравленный. Небрит и черен исхудавшим лицом.

— Я сбежал, но меня достанут. Я пытался предупредить. Ты должен рассказать всем. Ты можешь. Я видел твои руки… Линии жизни… Мне кажется, это ты! — Севан смотрел на Теофила больными, сумасшедшими глазами. — Я сидел в машине и слышал…У тебя был включен магнитофон.

— Мне подбросили вот эту пленку… — Теофил уронил и снова посадил на переносицу кривые очки.

— Я угадал, угадал! Это они! Они бояться тебя! — захохотал больной, сотрясаясь в ознобе. Он очень старался не слететь с катушек — было заметно, как судорожно напряжено вздрагивающее тело, как, высоко подняты плечи и сжаты засунутые в карманы руки. А короткий бобрик на голове словно посыпан пеплом — седина!

— Меня кололи всякой дрянью. Но я все понимаю. Слушай внимательно: ты должен скрыться. Ты должен вернуться к Источнику. Скорее, у меня машина…

— Севан… Мне некуда бежать. Ко мне вернулась Тея. Она… она живая. Я… Я запутался. Я слабый, маленький. Я не воин, не альтруист. И, кажется, мне очень страшно, — Филя содрогнулся от напавшего нервного озноба.

— Надо попытаться прорваться… Поехали! Быстрей же! Это последний шанс! — встряхнул его за плечи гость.

Филя замер, мучительно морща лицо. Было очевидно, что Севан сбежал из психушки и не совсем здоров. И вовсе не понятно, что следует делать. Ясно одно — ему надо помочь.

— Ладно. Поехали ко мне. Там тебя не найдут и мы сможем все обдумать, — Филя натянул куртку и вместе с озиравшимся Севаном, покинул киоск. Через пару минут они сидели в «мерседесе» самой новенькой модели. Севан резко стартанул и погнал машину по шоссе, ведущему загород.

— Это… это твоя машина?