Пожиратели миров. 7 том

Машина прибавила газу. Проезд быстро приближался, и когда до него оставалось всего сто метров, поперёк дороги встала полицейская машина. Слишком короткая, чтобы полностью закрыть его, и тем не менее она пыталась преградить нам путь. Если бросить взгляд в сторону, можно было увидеть через щели в заборе, как параллельно нам по ту сторону на подмогу несутся другие машины, рискуя успеть первее, чем мы.

Не успеют.

Тень прибавил газу. Резко выкрутил руль, пытаясь протиснуться в просвет, но машина впереди дала газу, перекрывая его. Теперь казалось, что мы попросту уже не успеваем даже затормозить…

— СТОЙ-СТОЙ-СТОЙ!!!

— И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Их крики огласили округу, и в это же мгновение Тень вновь дёрнул ручник. Машину начало резко нести, быстро разворачивая задом наперед…

И каким-то образом её развернуло так, что мы проскочили прямо в образовавшийся с другой стороны просвет, правда снеся себя оба боковых зеркала.

Да они не нужны, как и поворотники. Поверь, я знаю.

Ещё один оборот и капот вновь смотри в сторону нашего направления, после чего Тень быстро перекидывает передачи, оставляя позади полицию.

Теперь ты мне должен две девушки!

* * *

Около храма было не протолкнуться. Людей было так много, что тротуары были битком забиты людьми, что пытались пройти внутрь. Послушать проповедь пришло очень много людей, и по количеству можно было понять, как много верующих было в империи. Даже несмотря на то, что я пришёл достаточно рано, предвидев подобное, но всё равно был вынужден стоять в очереди. Судя по всему, часть людей здесь стояла ещё с прошлого вечера.

Вера отравляет, не так ли?

Смотрю какая.

Любая. Она заставляет слепо следовать приказам, лишая людей критического мышления. Ими удобно управлять. Один пример уже есть.

Я даже не стал обращать на его слова внимания.

Медленно, словно магма из человеческой плоти, поток людей втекал на территорию храма. Мы прошли ворота, и минута за минутой продвигались вперёд через главные двери готического задние. Оно будто пожирало людей, как вечно голодное существо, позволяя им самим заползти внутрь.

Я хорошо прочувствовал тот переход, когда мы переступили порог храма. Будто в мгновение ока атмосфера сменилась, став тяжёлой и давящей. Я пробежался взглядом по статуям, который одновременно были и опорами, поддерживающими крышу вдоль стен. Держа в руках мечи, они мёртвым взглядом наблюдали за толпой, что создавало неприятное ощущение.

Словно скот на бойню заводят.

Почти все передние лавки были заняты, оставались лишь задние ряды, и становилось понятно, что кому-то придётся стоять. Я сразу направился вперёд, как можно ближе к подиуму, на которой возвышался стол, укрытый белоснежной скатертью стол с золотым кубком. Там у стен уже стояли послушницы в своих одеяниях и охрана — всё те же стражники в доспехах с пиками-электрошокерами в руках, которые были похожи больше на пустые оболочки.

Вместо того, чтобы сидеть сзади, я встал поближе, около одной колон, наблюдая за тем, как некоторые повторили за мной.

Мест действительно не хватило. Многим пришлось стоять в проходах и у стен. И ещё остались люди снаружи, коим не хватило места, поэтому огромные двери оставили открытыми.

Бесконечный поток людей остановился. Больше мест не было. Оставалось лишь ждать. Зал гудел. Зал шептался и переговаривался. Его гул разлетался по залу, превращаясь в пугающее эхо мертвецов.

Это длилось около десяти минут до того момента, пока всё это не обрубил удар колокола, который разнёсся по залу. Все смолкли в одночасье, с праведным предвкушением наблюдая за подиумом.

Я скользнул взглядом по лицам людей, у которых на лице замерло выражение, очень похожее на что-то типа вожделения.

По залу прокатился гул — послушницы начали пение, но здесь не было слов. Лишь протяжное «о-о-о-о», которое то поднималось в тональности, то опускалось. Протяжное, оно будто гипнотизировало людей, которые как в трансе смотрели прямо перед собой, некоторые пооткрывав рты.

И под этот вой на подиум к столу вышел человек.

Одетый в белоснежный церковный плащ с золотыми линиями, он выглядел ещё выше и крепче, чем на той картинке, но я почти сразу узнал его. Узнал этот холодный ничего не выражающий взгляд, жёсткое морщинистое лицо человека, который мог разил своих врагов и не боялся ничего.

Я узнал его не только по той картинке с плаката, которую сорвал со стенда.

Я узнал его, потому что вспомнил это лицо. Вспомнил точно так же, как вспомнил мать, едва взглянув на её имя и камеру, в которой нас держали.

Он был там. Был рядом со мной, когда моя мать была ещё жива. Был рядом, когда нас держали вместе и что-то с нами делали.

Дядя — так я его звал.

И меня захватили давно забытые обрывки воспоминаний…

И сразу восьмой том — https://author.today/reader/351970