Пожиратели миров. Том 8 (СИ)

Я медленно направился к инквизитору. Прошёл мимо расступившейся толпы к ступеням и медленно поднялся наверх. Каждый мой шаг отдавался эхом, которое разносилось в полнейшей тишине по храму, словно поступь смерти. Быть может я когда-то боялся этого человека, но теперь те времена давно прошли и сейчас бояться надо было ему, потому что эти шаги были по его душу.

Я поднялся наверх и обошёл стол, встав напротив инквизитора. Он был выше меня, от него чувствовалась сила. Его тяжёлая рука легла мне на плечо.

— Твоя душа подверглась ереси, юноша, но вера очистит её, как очищает дождь от пыли листья молодых деревьев. Приклони колено, назови своё имя мне, и я благословлю тебя.

Преклонить колено? Перед тобой? Перед предателем, что поступился своей клятвой служить Империи?!

И я посмотрел ему прямо в глаза.

И инквизитор нахмурился. Возможно, не привык, когда с ним так открыто без страха встречаются взглядом. А может почувствовал что-то в моём взгляде всё то, что я даже не пытался скрыть. Не он один был человеком, который повидал на своём веку многое.

— Назвать своё имя? Что ж, как скажете, — тихо произнёс я, глядя ему прямо в глаза, после чего твёрдым голосом произнёс. — Я — Элиадирас Каллепер, моя мать — Каймерии Каллепер. Но вам, наверное, и так это известно, не так ли? Теперь вы узнаёте меня?

Я сдерживался от того, чтобы меня не начало трясти от ненависти и желания вцепиться ему прямо в глотку. Что-то вызывало у меня бурную реакцию на Импарс Калсерион. И очень скоро я выясню, что именно.

Инквизитор не дрогнул. Даже не изменился в лице. Он умел держать себя в руках, но это и не удивительно — иных людей в инквизиторы и не берут.

— Что ж, Элиадирас Каллепер, сын Каймерии Каллепер, — спокойным голосом произнёс он на весь зал, даже виду не показав, какие эмоции сейчас испытывал, увидев меня. — Во имя Человека-Бога и от имени его я благословляю тебя, и пусть свет осветит все уголки, — его глаза, мне показалось, недобро сверкнули, — твоей тёмной души, уберегая от ереси.

И коснулся своей жёсткой ладонью моего лба.

Я хотел бы сломать эту ладонь, но не уверен, что в своём состоянии буду свободен это сделать голыми руками. Но в чём я уверен, так это что сделаю это с помощью сил хаоса.

— И увидимся после проповеди, сын Человека-Бога, ­— он подтолкнул меня к залу.

Я рассчитывал, что мне удастся или попросить аудиенции, или прокрасться следом за ним, однако раз инквизитор сам меня вызывает, то и так сойдёт. Самое главное, что я смогу с ним встретиться с глазу на глаз, чтобы получить все ответы на вопросы, которых стало только больше.

Я спустился обратно и стал наблюдать за завершающей частью его проповеди. Люди будто забыли обо мне, продолжая внимать каждому его слову. На их лицах застыли всё те же выражения, которые исчезли лишь, когда инквизитор громко произнёс:

— Да благословит вас всех Человек-Бог!

Будто этими словами снял с их оцепенение, выводя из транса. Люди зашумели, люди недружным хором благодарили инквизитора, который удалялся, и что-то между собой обсуждали. Медленно и верно толпа направилась к выходу. Но я не спешил за ними.

Не боишься, что он сейчас попытается убежать?

Такие, как он, редко убегают. Сейчас ему так же любопытно, как и мне. И я уверен, он захочет встретиться с тем, что, скорее всего, и создал.

А если ловушка?

Тогда ты поможешь мне.

Ага, то дать мне девушку не хочешь, а помогать просишь?

Да.

Тц…

Я наблюдал, как зал медленно пустеет и где-то через полчаса в нём не осталось никого, кроме меня, парочки прихожан, что хотели помолиться самостоятельно, а послушниц со стражей. Зал будто преобразился. Теперь он выглядел иначе и больше походил на склеп веры, чем на его источник.

— Мистер Каллепер? — меня тихо позвала одна из послушниц, и слава богу не та рыжая, которую, оказывается, звали Нисси. — Это вы ведь, верно?

— Да, — обернулся я к ней.

— Вас ожидает наш духовный проводник. Если вы не против, можете следовать за мной, пожалуйста.

И она повела меня за собой в служебные коридоры, которыми обычно пользовались служители храма. В отличие от прошлого раза мы поднялись к огромной пологой винтовой лестнице, которая закручивалась спиралью, наверх и вышли в коридор, который должен был проходить прямо над главным залом. Здесь она меня повела направо, где коридор заканчивался дверью.

— Прошу, он уже ожидает вас, — приоткрыла она дверь, и едва я зашёл внутрь, закрыла за мной, будто боялась увидеть или услышать что-то лишнее.

Я оказался в просторной комнате, которая должна была располагаться прямо в шпиле здания. По-видимому, здесь хранили всевозможную утварь храма, что могла понадобиться во время служений или которую было жалко выбросить. Противоположная стенка представляла из себя огромное витражное окно, от которого рябило в глазах.

Перед ним стоял инквизитор Импарс Калсерион.

Сложив руки за спиной, он смотрел через окно на город, будто не замечая моего присутствия, но это было не так.