Пожиратели плоти

Но сначала необходимо разузнать, связан ли шемитский маг с открывшимся в Аквилонии Порталом.

Вайд плеснул себе еще вина и продолжил размышления. Он должен взглянуть на убежище Бен-Аззарата! Его знаний вполне хватит, чтобы разобраться, каким именно колдовством пробавляется шемит. Значит, без помощи Дайаны ему не обойтись. Но как убедить девушку пойти против ее господина? Особенно после того, что он наплел о своей голодающей семье… Вайд снова почувствовал стыд, и вино показалось ему совсем прокисшим.

– Я хочу есть, – тихо сказал Тао.

Ничего, он что-нибудь придумает, чтобы не потерять доверия Дайаны! И Вайд, улыбаясь, представил, как сегодня вечером она выйдет к нему из этой маленькой двери, покрытой замечательной зеленой краской…

– Я хочу есть! – громко и с некоторым вызовом повторил Тао. Вайд недовольно посмотрел на маленького демона.

– Так иди и поешь, – посоветовал молодой человек своему спутнику и собрался вновь углубиться в свои мысли. Но Тао упорствовал:

– После того, как ты вернулся из дома колдуна, ты все время о чем-то думаешь и то хмуришься, то улыбаешься как глупец. Ты бы лучше обо мне подумал! Я же не могу кормиться твоими лепешками! Мне нужно сырое мясо. А крысы еще вчера разбежались, да и тощие они совсем, не наешься…

Вайд тяжело вздохнул и в который раз пожалел, что маленький демон умеет разговаривать.

– Тебя легче убить, чем прокормить. Ладно, пойдем в город, попробуем раздобыть тебе мяса, маленький обжора…

Подходя к знакомому уже базару, Вайд узрел небольшую толпу, слушавшую оратора – аскетичного вида мужчину со впалыми щеками и глубоко посаженными светлыми глазами. Мужчина был одет в длинную хламиду и страстно потрясал деревянным посохом.

– Жители славного города! Доколе будете терпеть вы безрадостное ваше существование? – надрывался оратор, трагически выламывая белесые брови. – Демоны пожирают детей ваших, голод уносит жен ваших, честность и трудолюбие бесправны и унижены! Сердце Эпимитриуса, спящего в тайной могиле, но все видящего, обливается слезами за вас, его несчастных детей!

– Это кто? – поинтересовался Вайд у стоящей рядом женщины.

– Это – потомок! – с неприкрытым уважением взирая на оратора, ответила та.

– Какой потомок? – не понял Вайд.

– Не какой, а чей, – с презрением глянув на Вайда, сказала женщина. – Потомок святого Эпимитриуса!

– Вы заламываете в печали руки, а что делают те, кто призван защищать и оберегать вас? – грозно выкрикивал потомок. – Что делает человек, подло убивший прежнего короля и силой захвативший престол, на который не имел никаких прав?! Он пьет, развратничает с наложницами, пирует и смеется над вашими бедами! Он – средоточие всех пороков, он…

– Сейчас скажет, что король демонов с руки прикармливает, – начал было Вайд и замолк, почувствовав враждебные взгляды окружающих.

– Что, король больно нравится? – с нехорошей улыбочкой осведомился какой-то мастеровой. – Может, пойдешь, уговоришь его еще раз в Руазель съездить да с демонами сразиться?

– Вы посмотрите, какой гладенький! – подхватила женщина, у которой Вайд спрашивал про оратора. – Не голодает небось! Варварский прихвостень!

– Собаку-то чем кормишь? Твой коронованный хозяин присылает?

– Потрясем-ка его! Глядишь, наберется на краюху хлеба нашим детишкам!

– Отправим его голову во дворец – может, король наградит его за верность!

Вайд отчетливо понял, что сейчас его будут бить. Свалив на землю ухватившего его за рукав мастерового и оттолкнув одышливо вопящую женщину, он благоразумно бросился бежать. Тао легко несся впереди. Вдогонку донеслись угрожающие крики, Вайд даже услышал топот ног, который, впрочем, быстро затих – горожанам уже не хватало сил даже на такое благородное дело, как избиение не приглянувшегося им человека.

«Да, похоже, для Конана настали трудные времена,» – подумалось Вайду, и он от души посочувствовал своему бывшему капитану.

На базаре было по-прежнему безрадостно. Изрядно поторговавшись с наглым одноглазым мужиком – пару раз даже хватались за ножи – Вайд купил кусок подозрительно попахивающего мяса, очень похожего на конину, хотя продавец упорно выдавал его за телятину.

Уже собравшись уходить, Вайд увидел неподвижно сидящую старуху, разложившую на тряпочке перед собой нехитрые домашние вещи, годные на продажу. Между какими-то тряпками, горшками и расписными тарелками там затерялась удивительно изящная вещица – аметистовая подвеска в виде парящей чайки, изделие знаменитых аргосских камнерезов. Повинуясь внезапной мысли, Вайд подошел к старухе и, взяв подвеску, вынул кошель с деньгами. Но старуха, даже не взглянув на золото, жадно уставилась на мясо, и морщинистые губы ее что-то зашептали. Вайд вздохнул, вытащил кинжал и, невзирая на молчаливые, но страстные протесты Тао, отрезал шмат от мяса и протянул его женщине. Та воровато оглянулась и, быстро завернув мясо в подол юбки и собрав свой товар, исчезла с удивительным для ее возраста проворством.

Любующийся своей покупкой Вайд не заметил, как к одноглазому продавцу мяса присоединился невзрачный коротышка, и оба пристально уставились в его сторону.