Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)

– Может… Но как-то странно представить себе, что в эту же секту записалась и Тамара Белова. Я понимаю еще – Нина Фионова. Тихая, загадочная Ниночка, которая угробила своего отца, чтобы избавиться от него и свободно встречаться со своим любовником Борисом Голодом. Сложная натура, психически неуравновешенная, раз дошла до убийства родного отца, вот она как раз и могла после того, что совершила, искать успокоения в религии. Может, как раз тогда она и повстречала человека, протянувшего ей руку помощи и затянувшего Ниночку в челюсти секты, где ее убедили, что скоро конец света и ничто материальное ей уже не понадобится, что ей следует все продать, а деньги отдать секте.

– Но Стелла тоже могла тайно от брата посещать секту, а потом, с вынутым там мозгом, выставить квартиру на продажу… Постой, Лиза, а что, если наш Арсенин, в любви к которому я только что тебе признался, вовсе и не такой прекрасный… Господи, меня аж в пот бросило… – Мирошкин достал платок и промокнул лицо. – Лиза, а что, если он как раз и знал о том, что Стеллу затянуло в секту и она решила продать родительскую квартиру? Что он мог сделать, чтобы остановить ее?

– Сначала – просто поговорить. А если бы понял, что разговоры ни к чему не приведут, начал бы действовать. Он прекрасно понимал, какой мощный скандал разразится в его семье, когда Людмила узнает, что Стелла продала квартиру, а деньги присвоила себе или тем более (!) отдала в секту!!! Мошенникам! К тому же Арсенин не такой дурак и прекрасно понимал, что родительская квартира – это и его гавань, пристанище в случае развода. Уверен, что Стелла неоднократно говорила ему, что если что – добро пожаловать.

– Но он не мог убить… Я не верю.

– Он мог действовать иначе. То есть совершенно иначе. Я имею в виду, что он мог бы обратиться в эту секту, вывести их всех на чистую воду, понимаешь?! Он мог прийти туда, к представителям верхушки секты, и начать угрожать разоблачением! Вот это на него больше похоже. Он мог сказать, что его сестра, Стелла, будет давать свидетельские показания, которые приведут этих людей на судебную скамью, а потом и за решетку!

– Ты прав, Сережа… Ее могли убить представители секты… И Нину тоже. Кто знает, может, она убила своего отца из-за того, что и тот тоже начал активно вмешиваться в ее жизнь, узнал о том, что она стала сектанткой…

– Да, все это вполне реально. Но тогда при чем же здесь Тамара?! Она-то уж точно не была похожа на сектантку. Она никому ничего не отдавала, напротив, у нее только-только все наладилось в Италии, она была благополучна… Да и по характеру она никак не напоминала Нину или Стеллу. Общительная, сильная, авантюрного плана женщина, раз решилась все бросить и уехать жить в другую страну…

– У меня, кстати, тоже есть одна такая знакомая, моя одноклассница… – вспомнила вдруг Лиза. – Тоже все бросила и уехала… Говорят, что она куда-то пропала… Во всяком случае, о ней никто и ничего больше не слышал. Но я что-то отвлеклась. Наверно, на мгновение попыталась спросить себя, способна ли я на подобный шаг… Так вот, да, Сережа, ты прав, Тамара не вписывается в версию с сектой. Никак. Да и способы убийств слишком уж странные. Невероятно жестокие. Насколько мне известно, сектанты, решив от кого-то избавиться или кого-то принести в жертву, пользуются, как правило, ножом. Но чтобы забивать до смерти, да еще таким зверским способом… Нет, тут что-то другое!

Позвонила Глафира. Сказала, что едет на встречу с Антоном Беловым – бывшим мужем Тамары Беловой.

– Денис занят, он говорит, что вечером у него будут хорошие новости. Что, кажется, он напал на след человека, у которого наши дамы купили итальянские монеты. Но ему нужно время…

16

Прошло уже несколько часов, как он проводил детей в школу, а чувство неописуемой радости не покидало его. Он просто ликовал теперь, когда жизнь дала ему весомое подтверждение того, что он все сделал правильно. Хотя ничего такого и не предполагал, в его поступке не было холодного расчета, нет, он действовал, исключительно подчиняясь эмоциям, и он выиграл! Дети, которых он, как это могло показаться со стороны, бросил, не разлюбили его, не забыли. Напротив, они, испытав холод материнской эгоистичной любви, основанной на чувстве обиды и одновременно чувстве торжества над бывшим мужем, оставшимся в полном одиночестве и лишенным детей, потянулись к любящему их отцу. Сами, как нежные ростки тянутся к источнику света и тепла, они пришли не к матери, от которой могли бы получить любовь и с которой могла бы сложиться полноценная, несмотря на отсутствие отца, семья, а именно к нему, к, казалось бы, неблагополучному и странному, вздорному, склонному к чудаковатости отцу.