Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Луиза названивала в клуб всю ночь в надежде услышать новости о Люси, но никто ничего не знал. Она обошла все бары и клубы Роппонги, где они обычно бывали с Люси: «Пропаганда», «Дип блю», «Токио спорте кафе», «Джеронимо». Девушка расспрашивала о своей подруге людей, которые раздавали листовки на перекрестках. Затем она взяла такси до района Сибуя и зашла в клуб «Фура», куда они собирались вместе той ночью. Она знала, что подруги там нет, – с чего бы Люси идти туда одной раньше времени, не заглянув домой или хотя бы не позвонив? Но Луиза не знала, что еще предпринять.

Почти всю ночь шел дождь – теплый токийский летний ливень, от которого становится только жарче. Когда рано утром в воскресенье Луиза вернулась в Сасаки-хаус, уже рассвело. Девушка обошла все бары, какие только смогла вспомнить. Дома она не нашла ни самой Люси, ни сообщений от нее.

Луиза позвонила Кацу – японцу, который работал в «Касабланке» официантом, – и они стали вместе думать, как быть. Кац обзвонил несколько крупнейших больниц, но нигде о Люси не слышали. Может, предположил он, Люси решила провести ночь со щедрым клиентом и просто забыла предупредить? Луиза с ходу отмела эту вероятность: лучшие подруги так не поступают.

Следующим разумным шагом было обращение в полицию. Но у такого шага имелись и свои подводные камни. Люси и Луиза приехали в Японию по туристической девяностодневной визе, которая однозначно не предполагала разрешения на работу. Вообще-то, в такой же ситуации были большинство девушек-иностранок из клубов Роппонги: и сами хостес, и их наниматели нарушали закон.

Утром в понедельник Кац с Луизой все-таки отправились в полицейский участок Азабу в Роппонги и сообщили об исчезновении человека. Они заявили, что Люси просто туристка, прилетела в Токио в отпуск, поехала за город с местным мужчиной, с которым недавно познакомилась, и до сих пор не вернулась. Они не упомянули ни работу в качестве хостес, ни клуб «Касабланка», ни его клиентов.

Полиция не проявила особого интереса к их заявлению.

В три часа дня Луиза отправилась в британское посольство в Токио. Там она встретилась с вице-консулом, шотландцем Йеном Фергюсоном, которому изложила уже полную версию событий. Фергюсон стал первым из тех, кому обстоятельства, при которых Люси уехала в тот день из города, показались странными.

«Я поинтересовался, что известно о клиенте, и очень удивился, не получив никаких сведений, – записал он на следующий день. – По словам Луизы, с разрешения начальства работающие в клубе девушки раздают всем свои визитки, и клиенты часто назначают личные встречи. Мне с трудом верилось, что клуб позволяет сотрудницам встречаться с клиентами, о которых ничего не известно. Но Луиза продолжала настаивать. И разумеется, Люси не сказала подруге ни имя клиента, ни мраку автомобиля, ни даже куда они поехали, только упомянула, что на море…»

Фергюсон расспросил Луизу о том, какой Люси человек. Капризна, непредсказуема, ненадежна? Наивна, легко поддается чужому влиянию?

«Луиза нарисовала четкий портрет, – писал он, – уверенной в себе, видавшей виды и вполне разумной девушки, которая отличалась здравыми представлениями о жизни и никогда по глупости не ввязалась в опасную авантюру. Почему же тогда она села в машину совершенно незнакомого человека? Луиза не могла объяснить поведения подруги, повторяя, что оно совершенно не характерно для Люси».

По части глупостей, совершаемых британцами за границей, нет никого опытнее сотрудника консульства. И кому, как не ему, знать, что обычно причина «исчезновения» молодых людей вполне предсказуема и прозаична: ссора друзей или любовников, наркотики, алкоголь или секс. Но в тот день Люси дважды звонила Луизе, чтобы сообщить о своем местонахождении. Она даже предупредила, что вернется в течение часа, поэтому трудно понять, почему она не позвонила еще раз, если планы вдруг изменились. Йен Фергюсон связался с полицейским участком Азабу и заявил, что консульство чрезвычайно обеспокоено судьбой Люси. Он потребовал рассматривать ее случай не просто как исчезновение человека, но как вероятное похищение.

Луиза вышла из консульства. Прошло два дня с тех пор, как подруга пропала, и девушка почти не спала. Ее терзали неизвестность и беспокойство. Ей было невыносимо оставаться одной в комнате, где они жили с Люси, и она отправилась в гости к их общему другу, где собирались и остальные знакомые Люси.

Около половины шестого мобильный телефон зазвонил снова, и Луиза судорожно схватила трубку:

– Да?

– Луиза Филлипс? – послышался голос.

– Да, это Луиза. С кем я говорю?

– Меня зовут Акира Такаги. Вообще-то, я звоню по просьбе Люси Блэкман.

– Люси! Боже мой, где она?! Я так волновалась. Она с вами?

– Да, она здесь, со мной. У нее все в порядке.

– О господи, слава богу! Дайте ей трубку. Мне необходимо с ней поговорить.

Голос принадлежал мужчине. Человек изъяснялся на хорошем английском, но с ярко выраженным японским акцентом. Спокойный и сдержанный, он говорил только по существу и был почти дружелюбен, даже когда Луиза запаниковала и расстроилась.