Пожиратели жизни 2 (СИ)

Лейти дернулся, внезапно поняв, что собрался сделать Гейбл. Рванул руки изо всех сил, только царапая кожу, и как-то жалобно заскулил.

В темноте, связанный, беспомощный, он впервые так остро чувствовал собственные бессилие и никчемность.

Гейбл удовлетворенно хмыкнул и обернул палку полотенцем. Все-таки портить кожу он не хотел, как и тратиться на дорогое лечение. Разве что чуть-чуть подпортить «жену», покладистей станет. Мужчина размахнулся, и Лейти закричал под обрушившимся градом ударов.

*****

Эмек ходил по дому смурной, не знал, чем можно заняться. Прошло всего ничего с момента ухода Лейти, а предвечный не мог вспомнить, как было раньше, еще до встречи с мальчишкой. Будь сейчас Лейти рядом, они бы праздновали его совершеннолетие, гуляли по городу, проводили тихий вечер вместе, а ночью Эмек впервые отпустил бы себя, и, если бы Лейти согласился, сладко любил его до самого рассвета, не зная усталости.

Эмек тяжело вздохнул и принялся теребить куст земляники, стоявшей в холе, как-то отстраненно разглядывая очередные борозды царапин на дверном косяке. Похоже, Оли тоже не по себе. Или он чувствует боль утраты Эмека, все-таки кот — проводник, а значит находится в тесной связи со своим предвечным, особенно остро ощущая негативные эмоции и плохое настроение. А Эмек чувствовал себя прескверно, и не обязательно обладать хоть какими-то способностями, стоит просто на него посмотреть, и все станет ясно.

Алекс незаметно следовал за хозяином дома, наблюдая, выжидая момента, когда Эмек начнет забывать этого невзрачного мальчишку. Даже царапины, оставленные Оли не убирал, думал, что предвечный, столько времени потративший на приведение дома в порядок, заметив их разозлится, и хоть ненадолго забудет о Лейти.

Эмек отправился в спортзал, так и не найдя себе занятия. Но от мыслей отгородиться не получалось. Как предвечный не старался, он не мог найти мотива для побега Лейти. Мальчишка был доволен и лучился счастьем, сам тянулся за поцелуем и никогда не отказывал в нежности Эмеку. А потом раз и все, как обрубило. Ни слова не сказав, просто взял и ушел с Оли. Даже не попрощался! Конечно, от последнего «пока» легче не стало бы, но вопросов бы после себя не оставило. Эмек никогда не собирался ограничивать Лейти, если бы тот решил уйти после двух месяцев или раньше, то предвечный отпустил бы и так. Он потому и Оли разрешил действовать свободно, обязав только доставить Лейти к Эмеку, а далее слушаться мальчишки. Как не жаль это признавать, но Лейти просто не полюбил в ответ. Не смог. А причины и не важны, уйдя, мальчишка ясно выразил свое желание.

*****

Избиением Гейбл не ограничился, Лейти снова топили, на этот раз макая лицом в воду. Каждый раз мужчина останавливался в последний момент, когда Лейти почти терял сознание. Из-за мешка на голове самым страшным оказалось не знать, остановится ли Гейбл, или перейдет черту: утопит без сожаления.

Видимо, в какой-то момент мужчине все же надоела «игра», и мальчишка смог соскользнуть в темноту, потому что проснулся он от легких касаний холодных пальцев к запястьям. Увидев, что Лейти пришел в себя, Мая ласково произнес:

— Не бойся, это я, Мая. Сейчас развяжу руки, — парень перерезал веревки и принялся растирать запястья. С болью и покалыванием в измученные конечности возвращалась подвижность.

Мая вновь подал голос:

— Закрой глаза, я сниму мешок с головы. Осветительные кристаллы настроены слишком ярко, будет неприятно вначале.

Наложник развязал шнурок и избавил Лейти от ненавистной тряпки.

Глаза медленно привыкали к свету, но открыть их Лейти решился только минут через пять. Осмотрев шатер и убедившись, что здесь только Мая, с трудом присел.

— Жалко, не утопил, — признал Лейти и уже для наложника добавил, — Тебе не стоило извиняться, я понимаю, иначе ты рядом с ним столько и не протянул.

Мая криво улыбнулся и накрыл Лейти пушистом полотенцем.

— Я просто очень хочу жить, даже так… Даже с таким телом, — сник наложник. Мальчишке на миг показалось, что Мая готов расплакаться, но тот сжал ладони в кулаки и гордо вскинул подбородок, явно не собираясь сдаваться. Он взял баночку рядом с собой и виновато сказал:

— Он приказал замазать твои веснушки… Пожалуйста, полежи немного смирно, будет жечь, а потом я отведу тебя к ложу, сможешь поспать.

— Кто бы сомневался, — резко ответил Лейти и прикрыл глаза, покачал головой. — Все равно на следующее лето… хотя… Я не хочу видеть следующее лето. Каждому свое, ты хочешь жить, а я не очень. Я просто знаю, что там, за гранью жизни, я там бывал.

Руки Мая дернулись, он едва не выронил баночку. Легкими круговыми движениями принялся втирать ее в рыжие солнечные брызги. Наложник не сдержал любопытства.

— Как это «бывал»? Разве такое возможно?

— Возможно, — вдруг легко и искренне улыбнулся Лейти. — Есть многое, что я раньше считал невозможным, но, как оказалось, и это тоже возможно. Я должен был умереть еще три недели назад, а сам просто попал в мир мертвых. Знаешь, то время, которое я там провел, оказалось лучшими в моей жизни. Правда, за все приходится платить.