Пожиратели жизни 2 (СИ)

— Нужно, — прикрыл глаза Оли, пряча в них торжество, и ткнулся носом в бедро Маюри. Продолжил рассказывать: — Не спеши отказываться. Работы как таковой нет, но ее всегда можно придумать. Ты все равно будешь общаться с Лейти, да и мальчишка к тебе тянется, а для галочки это можно обозвать как угодно. Но если такая мысль тебе неприятна, придумаем другое. Еще учеба позволит остаться в этом мире, но она так напрягает, что лучше соглашайся на работу. — Немного подумав, Оли все-таки задал волновавший его вопрос: — Почему ты так спокойно отреагировал на новость о своем возможном исцелении? Я же видел, тебя это беспокоит.

— Потому что такое невозможно исправить, — безразлично пожал плечами Маюри, неторопливо, спокойно гладя огромную кошачью морду. — Учиться? А чему можно учиться в этом мире?

— Здесь понатыканы «дыры» во все возможные миры с кучей разных академий. Я дам тебе электронный справочник и покажу, как им пользоваться. — Оли приподнялся, оказался мордой к лицу Маюри. — Глупый, ты меряешь возможности согласно твоему миру. Через пару дней эта реальность тебя примет, мы сходим к женщинам-предвечным, они гораздо сильнее мужчин-предвечных, и леди все исправят. Только будет больно, но терпимо. Сеанс моего облизывания тебе поможет, — хитро прищурился Оли и без предупреждения лизнул парня в нос, заодно обслюнявив половину лица. Особенно досталось челке, и светлые волосы теперь стояли дыбом.

Маюри удивленно замер и неожиданно улыбнулся, приглаживая челку обратно, и тихо, свободно ворча:

— Оли, я уже вымылся, честное слово.

Чуть помедлив и слегка недоверчиво, но бывший наложник все же спросил:

— Ты уверен, что предвечные могут это исправить? А на врача я смогу выучиться?

— На оба вопроса ответ «да», — Оли ткнулся головой в живот Маюри. — Немного больше веры, малыш. И давай уже, кушай, а то сил не будет, тогда стану носить тебя в хвостах и постоянно облизывать.

— Что ж тебя так тянет меня вылизать? — спросил Маюри и послушно принялся за еду, только через мгновение отвлекся и спросил. — Оли, а ты сам не голоден?

— Я ел, — ответил кот, но хитро прищурившись, добавил: — Если покормишь, соглашусь. Облизывание — метка, знак другим, что за тобой ухаживаю и присматриваю я.

Бывший наложник ненадолго задумался и, подцепив кусочек мяса пальцами, протянул Оли, вновь спрашивая, пытаясь понять проводника:

— То есть, ты просто этим хочешь сообщить, что я принадлежу тебе? Оли, ты вообще, как себе представляешь близость со мной?

— Ты еще на вкус приятный, — пояснил Оли. — Не волнуйся, с остальным придумаем. Тебе еще привыкать ко мне.

Кот слямзил кусок мяса и принялся старательно вылизывать ладонь Маюри.

Последняя фраза успокоила. Да, здоровенный кот не собирается отступать и даже не скрывает этого, вот только… Маюри и себе боялся признаться, но настойчивое, неотступное внимание, то, что его выделили, льстило. Вальяжный, сейчас явно спокойный, уверенный в собственном великолепии кот, развалившийся рядом, не выглядел опасным, способным на безумства. Подцепив еще один кусочек мяса, парень вновь протянул его Оли, неожиданно поняв, что язык кота не такой шершавый, как у его маленьких, гораздо менее разумных собратьев. Скорее приятно, необычно, чуть будоражащие ощущения, когда огромные клыки смыкаются в миллиметре от пальцев, но не противные.

— Хочешь еще чего спросить? — Оли ткнулся в опустевшую ладонь мордой и заурчал. Парню явно нравилось, когда он себя так ведет, а значит стратегия ухаживания выбрана.

Маюри восторженно замер, потом погладил по огромной морде, осторожно, изучающе почесал кота за ухом. Склонившись, принюхался к меху, зарылся в него лицом, наслаждаясь шелковистой шерстью, а выпрямившись, спросил:

— А домовой… Почему Эмек променял Лейти на него?

— Эмек не предавал Лейти, просто домовой так выстроил ситуацию. Там не сказал, тут показал, выдал несуществующее за желаемое. Предвечный вел себя как сумасшедший все дни без Лейти, изнурял тело тренировками, ел, когда напомнят, а спал, когда сознание терял.

Оли осторожно обвился хвостами вокруг бедер, медленно погладил ноги, следя за реакцией человека.

— Понятно, — бывший наложник скривился. — Бедный Лейти. Знаешь, он даже не злился на предвечного, хотя считал, что тот изменил ему, только хотел, чтобы Эмек был счастлив.

Ладонь человека легла на хвосты, чуть сдвинула их ниже, чтобы они не прикасались к паху, но выпутаться или сопротивляться Маюри не пробовал.

— Маюри, тише, я их уберу, как только скажешь, но попробуй расслабиться. Прислушайся к своим ощущениям, приятно же, м?

Оли легкими массирующими движениями заскользил по бедрам к коленям и обратно.