Пожиратели жизни 2 (СИ)

— С Маюри? Он без сознания, но все получилось, — сжалилась Наярис. — Очнется часа через полтора-два… Но ему будет плохо. Оли, на что ты вообще с ним рассчитываешь? Ты здоровенный, страшный кот, которого он абсолютно не знает. Думаешь, что Маюри просто забудет все, что пережил? Хотя… Мальчик смелый и, как ни странно, смышленый. Ты ведь из-за своей кошачьей тяги к доминированию под него не ляжешь, а он… Он не ляжет из-за своих кошмаров.

— Вы меня не знаете и его тоже. Спасибо, что высказали свое мнение, но мы сами справимся, — почтительно, но не терпящим возражение тоном, сказал Оли и обежал предвечную. Поставил передние лапы на кровать, в которой лежал Маюрни и уставился в его бледное лицо.

Парень выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени. Белая простыня накрывала Маюри по самый подбородок, из-за чего человек казался еще бледнее.

— Ладно, котенок, — ухмыльнулась за спиной кота предвечная. — Забирай свой кулек и тащи домой, мой муж вернется через минут двадцать. Да и мальчишке лучше очнуться дома. Только, Оли… Ему будет плохо, очень плохо.

Предвечная отошла и оперлась спиной о стену, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как хвосты осторожно укутывают бледного Маюри в простынь.

— Могу приказать слугам тебе помочь…

— Маюри невесомый, — ответил кот, — но наши вещи пусть слуги прихватят. И спасибо вам, я знаю, что предвечные никому ничем не обязаны.

*****

Оли встрепенулся, стоило Маюри пошевелиться. Кот повернул голову, тихо ткнулся носом в плечо.

— Малыш… — позвал Оли.

Парень тут же скривился, тяжело задышал, стараясь не двигаться и открыл глаза, посмотрел на кота:

— Оли… Отвернись, пожалуйста, я хочу посмотреть.

— Все получилось, но ты лучше не шевелись лишний раз, — попросил кот и предложил: — Давай я хвостом подниму одеяло?

— Хорошо, — Маюри чуть требовательнее добавил, — но ты же можешь это сделать и отвернувшись?

— Да, конечно, это подразумевалось.

Оли покрутился на кровати, сел спиной к Маюри, хвосты потянули с парня одеяло.

Кот услышал за своей спиной чуть слышный выдох, потом тихий стон и такую же тихую просьбу:

— Опусти одеяло, пожалуйста. Осталось узнать, выполнила ли предвечная второе обещание.

Кот исполнил просьбу и обернулся.

— Расскажешь, что попросил?

Оли настороженно рассматривал Маюри, словно искал и другие перемены. Отчего-то парень выглядел отдалившимся, каким-то чужим.

— Оли, это не я попросил, это она попросила, — чуть замялся Маюри. — До чего же больно… Я не думал, что будет так плохо. Она из темного дома, и ей для наказания души понадобились мои воспоминания. Вернее, она забрала только память об ощущениях и эмоциях, что я испытывал тогда… Ну, когда был у Гейбла.

Парень опустил взгляд, не решаясь взглянуть в глаза коту.

— Прости, я должен был спросить у тебя разрешения, но я просто… Просто не хочу этого помнить.

— Ничего ты мне не должен, — глухо отозвался Оли. — Ты в своем праве. Просто… Просто ты кажешься немного чужим.

Кот отвернулся, уставился взглядом в стену напротив и продолжил:

— Теперь понятно, что имела в виду предвечная, говоря, что я не нужен тебе. Ты ведь оказался в чужом доме, напуганный, растерянный, я привлек тебя, наверное, только потому, что больше никого не было рядом. А теперь тебе это не надо. Я не нужен.

Маюри рассмеялся и тут же болезненно застонал, чуть отдышавшись, бывший наложник мягко сказал:

— Оли, а тебе не кажется, что при такой ситуации легче бы было просто держаться ближе к Лейти? Ты мне нравишься, нравится твоя самоуверенность, нравится, что ты все говоришь напрямую, даже то, о чем любой человек бы молчал. Мне просто больно!

Оли прижался мордой к боку Маюри странно дрогнувшим голосом спросил:

— Значит, ты все еще мой малыш Ри?

— Да, — Маюри опять чуть слышно застонал, — Оли, мне очень больно…

— Я тебя сейчас всего оближу! — тоном заправского маньяка заверил кот. — Мой Ри!

И принялся за дело. Лизнул щеку и, урча, спустился к шее и на грудь.

— Нет, не вздумай, — кривясь от боли, вцепился в мягкое ухо Маюри. — Там не надо, честно, я потерплю…

Оли поднял голову, забавно высунутый язык торчал между зубов.

— Я понимал твое смущение раньше, но почему сейчас?

— Оли, это ведь секс, оральный секс, — Маюри смутился.

— Тем более, еще и приятно будет.

Кот лизнул в щеку.

— Секс — это не приятно, — скривился парень.

— Ты о чем? Я докажу обратное!

Хвосты заскользили поверх одеяла, поглаживая, едва касаясь.

— Оли, — чуть испуганно начал Маюри, — ты обещал, не надо…

Кот тяжело вздохнул и лизнул ладонь.

— И как только можно отказывать такому мягкому пушистому и ласковому мне? — Оли поправил одеяло и улегся рядом с Маюри.

— Прости, — скривившись, прошептал парень. — Я просто…

Маюри прикрыл глаза, надеясь, что сможет заснуть, но рвущая, тянущая, наступающая волнами боль, не давала не единого шанса. Бывший наложник сцепил зубы, сдерживая рвущиеся крики. С каждой минутой боль усиливалась, и Маюри сдался минут через двадцать.

— Оли…

— М?

Кот вопросительно поднял голову.

— Я не могу больше… Очень больно, я передумал…

— О, малыш, зачем же ты так долго терпел…