Пожиратели жизни 2 (СИ)

Эмек почувствовал отсутствие Лейти сразу. Его не просто спрятал дом, мальчишка исчез из мира предвечных и помочь могло только одно существо, кроме самого Эмека. Предвечный открыл дверь гостиной, шагнул, а оказался уже в спальне Оли: они столкнулись буквально лицом к морде, и кот выжидающе уставился на хозяина.

— Где Лейти? Почему он ушел?

— Я отвел мальчишку в его родную пустыню, неподалеку от лагеря караванщиков оставил. А вот почему тот ушел, знать не мне следует.

Эмек скрипнул зубами и перенесся к себе в спальню. Что же это выходит? Лейти испугался близости? Нет, бред, мальчишка сам дал понять, что не против. Разве только все это не было игрой… Но не похоже. И в тоже время Эмек прекрасно помнил, как в домике у моря и после Лейти сравнивал виды и еду с тем, что ему привычно в пустыне, и пусть мальчишке было хорошо с предвечным, свой родной дом и мир он не забывал.

Так что Лейти мог просто сделать выбор не в пользу Эмека, а что ушел вот так — не прощаясь, чего уж там с ребенка возьмешь, испугался и все тут, такие вот дела. Предвечный тяжело вздохнул, забрался на кровать и заснул, не заметив, что привычно занял только одну половину кровати, оставив место для ушедшего навсегда Лейти.

========== Глава 2 ==========

Лейти смотрел на отца: пожилого уже, с сединой, с длинной, почти белой, бородой, грузного, но еще крепкого мужчину. Смотрел не в глаза, в них смотреть не имелось сил, наблюдал за движением губ, ловил слова, пытаясь понять, осмыслить.

— Лейти, я этот договор заключил давно, когда только женился на твоей матери. У меня просто бы не хватило золота на калым. Я ведь тогда был у него обычным погонщиком, это потом я смог всего добиться. Я и волновать вас не хотел, — отвел мужчина взгляд в сторону. — Думал, что выкуплю девушку и отдам вместо дочери, а вон оно как получилось…

Как оно получилось Лейти уже понял: второго сына бывшего партнера отца не интересовали девушки. Может, все бы и обошлось, будь у мальчишки хоть одна сестра, отдали бы ее за старшего сына, пятой женой, но нет сестры, а не кровную дочь взять отказались сразу. Лейти и отца пытался понять. Тот ведь думал, что если младший и вернется, то таким же, безжизненным, надломленным, как тот парень, возвращение которого от предвечных видел Лейти в детстве.

Договор пересмотрели, подписали новый, по которому теперь ему придется… Что именно Лейти представлять не хотел. Но два каравана уже встретились в бескрайней пустыне на совместную ночевку. Люди бродили от костра к костру, делились новостями, преувеличенно красочно хвастались достижениями, пели, смеялись.

— Лей, милый мой мальчик, прости, я не знал, — отец вновь заговорил, задвигалась его седая борода, тонкие губы кривились. — Уже ничего не изменишь, мы с твоей мамой попрощались с тобой, не чаяли увидеть тебя вновь. Не нужно ей причинять такую боль вновь, не стоит возвращать сына, чтобы потом почти сразу отнять, мы оформим все быстро.

Лейти смотрел на губы и кивал, устало и безразлично — маму действительно жалко. Значит, на рассвете придется напяливать женские одежды, прятать волосы под хиджаб и позволить отцу отдать себя, словно ненужную, бракованную вещь. Снова стать той ценой, которую семья готова заплатить за свою честь, как в прошлый раз заплатила за свою жизнь. Лейти покачал головой, все еще не решаясь смотреть в глаза отцу. Как легко тот согласился пожертвовать им уже дважды, именно им, ни одного из старших сыновей он не отдал бы так легко. Мог ведь, если хотел бы, договориться о другом, купить у кого-то и сына, и дочь, отдать двух приемных вместо одного кровного. Нет, Лейти понимал, что цену за парня нужно платить в десятки раз большую. Возможно, потом вся семья несколько лет вынуждена была бы экономить, второй брат не успел бы быстро насобирать золота на калым, жениться на любимой.

— Папа, я спать пойду, устал очень, — отмахнулся мальчишка.

*****

Утро началось для Лейти очень рано, еще до того, как первые рассветные лучи солнца осветили остывшую за ночь пустыню.

Отец собственноручно, не смотря сыну в глаза, помогал одеваться: широкие шелковые шаровары, длинное, до лодыжек, нижнее платье — полупрозрачное, покрытое затейливой вышивкой; сверху еще одно, из тяжелого, плотного шелка, без рукавов, до самого пола. Затем на талии отец завязал пояс, обмотав его раза три, и Лейти стало сложно дышать; платок, цветом и вышивкой вторящий верхнему платью, закреплен так ловко и привычно, словно после долгих дней тренировки. Завязав его, отец оставил открытым только лицо, спрятав волосы и шею.

Караванщик взял за руку собственного сына и повел за собой, быстро, словно боясь передумать, не обращая внимания на то, что мальчишка с непривычки путался в длинном подоле.

*****