Пожиратели жизни (СИ)

Зеленые глаза открылись, и Лейти начал отползать на противоположный край кровати, остановившись, когда осталось только упасть. Там и замер, настороженно, испуганно смотря на предвечного.

— Лежать, — схватил за руку Эмек. — Я ведь сказал лечь в кровать, а ты ослушался. Хочешь умереть?

— Вы… вы… сказали… Но вы ведь не приказывали, — сорвавшимся, глухим голосом принялся оправдываться Лейти.

— Смеешь мне возражать? — ледяным тоном.

— Нет, просто я думал… я не понял… —пытался подобрать слова Лейти. — Простите…

Потом все же мальчишка вспомнил точную фразу предвечного и сел в кровати, нахмурившись, закусив губу:

— Вы, Эмек, не правы. Вы не приказывали мне.

Лейти понимал, что рискует, но оправдываться перед предвечным за его же ошибку считал несправедливым.

С каждым словом Лейти взгляд Эмека становился все тяжелее, а потом предвечный неожиданно весело улыбнулся.

— Правильно, ты в своем праве, малыш, и не прячь свой характер от меня. Не надо смотреть загнанным зверьком, ты ведь не трус. Трус позволил бы умереть своим родным, а не отправился в пасть к зубастой скотине. — Оценив, как побледнел Лейти, Эмек подтвердил догадку парня. — Да, слух у нас хороший.

— Я не хотел, чтобы вы это слышали, просто меня испугала странная конструкция. Тем более я ожидал, что вода будет литься только сверху, — зачастил Лейти. — Вы не скотина, может быть. Но зубов у вас действительно очень много.

Эмек искренне рассмеялся, уткнувшись носом в подушку, и придушенно сообщил:

— Ну, какой есть. Страшно?

— Честно? Уже не очень. Я думал, вы немного больны. На голову… — мальчишка расслаблялся, смеющийся предвечный не был похож на того монстра, которого за время путешествия нарисовал он себе. — Для чего я вам нужен?

Лейти не выдержал и, отвернувшись, зевнул. Эмек зевнул следом.

— Секрет фирмы, я не псих, у меня просто юмор своеобразный, — предвечный впритык придвинулся к Лейти и доверительным шепотом сообщил: — Но на твоем месте я бы не делал резких движений. Так, на всякий случай.

Мальчишка озадаченно кивнул, поспешно отводя взгляд от странных, завораживающих глаз, и шепотом пожелал предвечному спокойной ночи.

*****

Рейнер проснулся от радостной, неожиданной встречи с полом. Едва он открыл глаза, как сидящий в постели предвечный зло и резко предупредил:

— Еще раз закинешь на меня руки или ноги, я тебе устрою весьма сладкую жизнь! Ты тяжелый.

Предвечный встал и, абсолютно не стесняясь своей наготы, отправился в ванну. Когда послышался шум воды, в комнату постучали.

— Высокомерных вредин поблизости нет, — хмуро крикнул сонный мужчина. — Он в душе.

Мужчина поднялся с пола и протяжно зевнул. Поведение предвечного насторожило и развеселило одновременно.

Дверь с громким хлопком распахнулась, в комнату вошел огромный, выше Рейнера на полметра, бугай в белом переднике, с короткими рожками на голове. Синяя кожа, черные волосы, красные, с вертикальным зрачком глаза. Демонического вида некто смерил Рейнера надменным взглядом и принялся заправлять постель.

— Вау, однако, — равнодушно сказал тот. — Здравствуйте, уважаемый, меня Рейнером зовут. Я так понимаю, мы с вами коллеги? Ну, слуги, — пояснил Рейнер, решив, что вряд ли кто-то из благородных будет суетится с кроватью предвечного.

— Ты не слуга, — резко пригнувшись к лицу Рейнера, прошипел бугай. — Ты — шлюха, не более того, хотя вряд ли он до тебя снизойдет…

— Дерис, детка, что за дурная привычка оскорблять всех гостей моего дома? — раздался спокойный, ледяной голос предвечного. — Ты не хуже меня понимаешь, что Рейнер вряд ли хотел быть тут. И к торговле собственным телом его профессия отношения не имеет.

Синекожий развернулся и сник под не сулящим ничего хорошем взглядом предвечного. Хозяин стоял, скрестив руки на груди, в одном полотенце на бедрах.

— Я хотел только уточнить, что ест твой претендент, — опустив глаза в пол, пробормотал бугай.

— Пай уже сообщила, не сомневаюсь, что он всеяден. Любопытство? Опять? Сколько раз я тебе предлагал уволиться… Жалко мне тебя, — предвечный покачал головой. — Отвернись, мне нужно одеться. А лучше вообще выйди.

Дерис послушно отвернулся, и предвечный, спокойно скинув полотенце, принялся рыться в шкафу, поясняя Рейнеру:

— Извини, мой домовой слегка не воспитан. Не обращай внимания на его слова.

Бугай чуть повернулся, искоса наблюдая за тем, как одевался предвечный.

— Ооо, ревность или чрезмерное чувство опеки? Нас всей пожаркой отправляли на курсы психологии, — затараторил Рейнер. — Если учесть, как Дерис косит глазами, я ставлю на ревность. И я не оскорблюсь, если до меня не снизойдут, спасибо за беспокойство, — едко закончил Рейнер.

— Я знаю, что это ревность. Домовые — последний круг искупления, они всегда влюбляются в хозяина или хозяйку и, только переборов свое чувство, поставив во главу угла интересы и счастье объекта своих чувств, они получают прощение, — спокойно пояснил предвечный. — Кто бы сомневался. Не волнуйся, Рейнер, ты мне не только не интересен, ты вообще для меня никто.

Одевшись в темные синие широкие штаны и такую же рубашку, предвечный обернулся и тихо попросил домового: