Пожиратели жизни (СИ)

Тихо и устало ругнувшись, Кофи залез под одеяло, осторожно, но крепко обнял, делясь своим теплом, и, погладив по волосам, прошептал:

— Прости, я не хотел, чтобы так получилось.

Предвечный не столько рассчитывал, что Рейнер его услышит, сколько старался успокоить мягким тоном.

Рейнер инстинктивно дернулся, затем и вовсе окаменел. Дурман качал на своих волнах, поднимал на гребне и разбивал о скалы. Чувство страха сменялось жалостью к себе, хотелось тепла и защиты, потом вновь приходила паника, и мужчина едва шевелился, хотя ему самому казалось, что он вырывается на грани физических сил. Тело покрылось испариной, Рейнер спрятал лицо в подушки. Новый приступ кашля согнул пополам, и предвечный скорее уловил запах крови, чем заметил ее на губах мужчины.

Встав с постели, Кофи вышел из комнаты, оставив Рейнера захлебываться в кашле. Впрочем, предвечный вернулся быстро и положил на край кровати два шприца. Не обращая внимание на слабое сопротивление пожарного, вытащил его руку и с пятой попытки все же попал в вену, куда тут же и пустил лекарство. Пользуясь тем, что Рейнер все еще не до конца пришел в себя, Кофи перевернул его на живот и сделал второй, внутримышечный укол, невольно ухмыльнувшись. Ближайшие пару дней пожарному сидеть придется только на чем-то мягком.

Рейнер застонал, открыл мутные глаза и по-звериному зарычал. После чего отрубился окончательно, растянувшись на кровати.

*****

Эмек оторвался от припухших губ мальчишки, коротко поцеловал в них еще раз и крепко обнял парня. Лейти не сопротивлялся, наоборот, радовал своим теплом, лежал расслабленный и смущенно улыбался. Предвечный спокойно гладил мальчика по обнаженной спине, но никакой торопливости между ними не было, а Эмек не позволял желанию взять над собой верх.

— Лейти, расскажи мне о себе, пожалуйста. Что ты чувствуешь к своей семье? Тебе хорошо с ними жилось?

Эмек притих, перед глазами промелькнули подсмотренные Оли сцены, но предвечного волновали не столько действия мальчишки, как то, что за ними крылось. Не мог же Лейти заключить договор ради жизни противных ему людей.

— Что чувствую к своей семье? Странный вопрос. У меня очень хорошие родители и есть четыре старших брата, — мальчик чуть нахмурился, явно выбирая слова, чего-то не договаривая. — Отец никогда не наказывал нас, только спокойно и нудно объяснял, в чем мы не правы. А вот мама могла и за уши потягать, причитая, что пять мальчишек — это уже перебор. Старший из братьев давно женат, у него своя семья. Свои два сына и свой караван. Я пару раз даже ходил с ним. Он работает на другом пути, возит шелк. Правда, энная доля ткани до покупателей так и не доезжает, его супруга не хуже сборщиков налогов забирает свою долю, — хихикнул Лейти и, чуть поерзав в руках предвечного, доверительно сообщил:

— Она, мягко говоря, не маленьких размеров, и на одно платье ей нужно чуть ли не рулон шелка. Второй брат пока копит на калым, но невесту он себе уже присмотрел, та еще задира. Вечно с нами в детстве по всем чужим садам лазила. Папа не против такого выбора, а вот мама… Она до сих пор считает, что предназначение женщины — рожать детей и смотреть за мужем. Она когда-то даже уговаривала папу взять еще одну жену, думала, что тогда… не важно. У меня весьма забавная семья. Слушай, а у тебя есть родители?

Эмек нахмурился, но ответил предельно честно.

— Да, у нас есть родители, но не в том понимании, что принято у людей. Они не занимаются нашим воспитанием, обычно старший брат за всем смотрит и штат слуг, если нет старшего, как у Тамила, в своем доме, то выбирается дружественный дом. Потому у нас и оказался темный. Конечно, предпочтения молодого предвечного учитываются, склоки и дрязги никому не нужны. А так, когда возникает потребность в появлении новых детей, то выбирается семья по силе и возможностям, и их обязуют оставить ребенка - наследника. Честно говоря, я своих родителей не видел, но в архиве Большого зала библиотеки Рода хранится фамильное древо, там я и посмотрел имена родителей. У нас с Кофи они действительно одни, поэтому мы похожи и считаемся родными братьями, Тамил весьма условно наш кузен, только род так давно разветвился, что и не вспомнить. Женщины рождаются не часто. Когда они выходят замуж, то уходят в другой род и принимают статус, права и обязанности дома супруга, поэтому, хоть мы и родственники, я и Кофи — светлые предвечные, а Тамил — темный. Твоя семья, и правда, кажется очень забавной и любящей, я рад, что ты вырос в такой хорошей обстановке.

Эмек погладил Лейти по щеке, в зеленых глазах появилась грусть, но как ни старался предвечный, он не мог понять причины, поэтому спросил:

— Что-то не так? Твое настроение изменилось…

— Все в порядке, я просто соскучился по ним, — тут же отозвался мальчик и поцеловал предвечного в нос. — Я никогда так надолго не расставался с семьей.

Лейти потерся носом о щеку Эмека и спросил:

— А что будет со мной по истечении двух месяцев? И почему Кофи сказал, что тебе пора заводить свой дом? Он тебя что, выгоняет?