Пожизненно. Цитадель в огне

— Хм, выходит так, — Эле пожала плечами. — Только сколько он на троне усидит? Даже с этими проклятыми груагами Цитадель против пиратов Флота долго не устоит. Дагда разве что надвратную башню таким малым числом удержать может. Пиратов, говорят, тысячи. Не могу догадаться, зачем этому Дагде именно сейчас понадобился трон Каннута. Королем пару дней захотелось побыть? В сговор Дагды с пиратами я что-то не верю. Предательство — это одно, а крепкий союз с Флотом — другое.

— Можно, пока ты думать будешь, я пойду, умоюсь? — гнусаво спросил Костяк. — Я весь в соплях.

— Пошли, посидим, фруктовой водички попьем, — вздохнула Эле. — Мы до рассвета в этой части замка единственная власть. Что ж нам водички не попить? А ты, лохматый, следующий раз под руку мне не суйся. Как я тебя мечом не угостила, ума не приложу. Иди-иди, рожу умывай.

Эле сидела, глубоко задумавшись. Ее нога в потертом башмаке лежала на крышке мозаичного стола. Бывшая Перчатка уже чувствовала себя на войне. Только ее домашнее платье, изящный узкогорлый кувшин на столе, да и вся развороченная, но все еще шикарная комната совершенно не соответствовали наступившим страшным временам. Даша покосилась на меч, лежащий на коленях подруги. Чеканная, обтянутая какой-то странной шероховатой кожей рукоять, украшенные серебряными бляшками ножны. Вот меч, должно быть, вполне соответствовал новым временам. И где его Эле прятала все эти годы? Последняя память о славных временах Перчаток.

Два собранных мешка с ценностями стояли на полу. Нормальные мешки, умеренно тяжелые, такой мешок кто угодно утащит. Упаковывавший «наследство» Мин сейчас шлялся где-то по комнатам — устроил себе последнюю экскурсию. Даша неуверенно посмотрела на неподвижную хозяйку. Пора бы и идти. Куда это Костя запропастился? Опять в ванну залез?

Костяк сидел на краю ванны. Лицо мокрое, в руках полотенце.

— Ты чего? — Даша обняла друга за шею.

— Так, — лохматый неопределенно дернул плечами. — Жалко. По всему выходит — конец Каннуту. Не чужой ведь нам город.

— Неумолимые законы естественного исторического развития. С ними не поспоришь.

— Хм? — Костяк осторожно промокнул нос. — Слишком умно для меня. Спать я хочу по-страшному. Это не ночь, а вообще какой-то переворот земли вверх ногами.

— Вот еще, спать он собрался, — сердито прошептала Даша. — Что мы делать-то будем?

— По плану. Уходим. До дому я вас провожу. Потом к своим, если кто в городе еще остался. Расскажу, что здесь приключилось. Если сообща решим уходить — вас забираем и на Пустые хутора. Если других приказов не будет.

— Ты уже взрослый мальчик. Мог бы и без приказов обойтись, — прошептала Даша. — Ты только не злись на меня.

— Я не злюсь, — мирно сказал лохматый. — Только я — «деловой». У нас друг друга принято защищать. К тому же у меня сведения ценные. Я там нужен буду.

— Думаешь, Эле мы не нужны? Она ведь домой не пойдет. Она упрямая.

— Могу ей еще раз нос подставить, — пробормотал Костяк. — Хотя она мне не то что нос, шею легко может свернуть. Второй раз может и запамятовать, что я твой ухажер. Ее идти домой мы в жизни не уговорим.

— Значит, сами останемся.

— Даша, — лохматый посмотрел девушке в глаза, — я рисковать привык. Для тебя что угодно сделаю. Только я щит сроду в руках не держал. Мне что, предлагаешь смотреть, как тебя копьями тыкать будут? Что от нас здесь толку?

— Что-нибудь придумаем. Если хозяйку до смерти не убьют, оттащим куда-нибудь, спрячем.

— «Что-нибудь, куда-нибудь», — сердито прошептал Костяк, — что у вас за бабские планы? Мне вот твоя сестра наказывала тебя саму в безопасное место оттащить и спрятать.

— Какая сестра?! Та блондиночка кокетливая, что тебе подмигивала? Какой ты послушный. Пошла она на хрен, сестричка. Знать ничего не хочу. Ты понимаешь, что Эле одну оставлять нечестно?

— Я тоже с ней останусь, — объявила низкорослая тень, проявившаяся в темном дверном проеме. — Она хозяйка. Мы помочь должны. Так честно.

Костяк яростно засопел:

— Ты, карлик пронырливый, будешь так подкрадываться — я тебе живо второй глаз подобью.

— У тебя самого нос распух, — с достоинством ответствовал Мин. — Если битва — мы должны вместе держаться. Племенем Эле командует.

— Вот же суслик племенной, — зашипел Костяк, — тебе лишь бы воинствовать…

— Что вы там расшептались? — поинтересовалась из комнаты хозяйка. — Собирайтесь, скоро светать начнет. Сюда идите.

… — до наших развалюх мало кто интерес проявит, — обстоятельно объясняла Эле. — Главное, чтобы пожара не было. Если пожар — бегите к Земляному каналу и лезьте в воду. Лучше дерьма нахлебаться, чем задохнуться. А так — сидите дома и носа не показывайте. Ну, наш лохматый сам разберется, чем заняться. Как-никак — десятник. Поняла, Даша-Аша?

— Поняла, — кивнула Даша и дернула шнурки платья. — Эле, ты не горячись, но мы решили с тобой остаться. Там — страшно, здесь — страшно. Лучше уж вместе. Мы мешать не будем.

— Слышали? — Эле хмыкнула. — С каких это пор девчонки командуют? А ты, ворюга, чего молчишь? Собрался девицу под копья подставлять? Зачем вы, молокососы, здесь нужны?