Пожнешь бурю

Папа, – сказала Вера Ивановна, осторожно приоткрыв дверь в домашний кабинет отца, – стол накрыт, гости истомились, а Витюшки все нету…

– Ну и ладно, – пробурчал Макаров, не поднимая головы от научной работы, оставленной ему генералом Михайловым.

Он только что подумал о главной идее своего давнего бывшего ученика о необходимости увязывать объективно существующее с частями Сухопутных войск взаимодействие, независимое от нашей воли, с организованным взаимодействием. Вот о том, как организовать его в конкретных условиях, и писал заместитель начальника Главного штаба… Особое внимание он уделял процессу перехода тактических задач, каковыми они являлись по методу действий, в стратегические по результатам…

Генерал Макаров знал условия, которые взял Виталий Михайлович для создания описываемой им модели, и потому читал с большим интересом, покачивая головой, искренне восхищаясь дотошностью, философичностью и углубленностью его теоретического анализа проблемы, умением заглянуть в самую суть исследуемого вопроса.

– Какой молодец вырос! – сказал Иван Егорович, поворачиваясь к дочери. – Умница парень!

– Это вы про Витюшку, папа? – улыбнулась Вера.

Баловня вашего я еще выдеру, когда явится наконец домой, – нахмурился старый Макаров, нехотя поднимаясь из-за стола. – Мужики все на службе, деда никто в грош не ставит, а женское воспитание… Разве можно доверять вам мальчишек? Да еще таких норовистых, как наш Витька… – Иван Егорович безнадежно махнул рукой.

Я вот что хотела, папа, – начала, нерешительно улыбаясь, Вера Ивановна. – Предупредить вас хочу…

– Ну что там еще натворил твой баловень?

Макаров думал, что Вера вновь поведет речь о внуке Викторе, который и у деда ходил в любимчиках, хотя Иван Егорович никому, даже себе, в том не признавался. Он всю жизнь следовал принципу: «Командир может кого-либо из подчиненных любить, кого-то недолюбливать – это его личное дело. Но если командир заводит любимчиков – дело его труба». Подобное правило дед Макаров распространял на отношения к детям и внукам. Иначе он просто не мог, считал такое положение единственно справедливым.

И потому его Елена с давних пор взяла за правило, чтобы и сыновья Ивана Егоровича, и дочь, и выросшая в их семье племянница, дочь погибшего в войну старше го брата Макарова, обращались к нему на «вы». Впрочем, так было принято и в семье самой Елены, и у Макаровых тоже.

– Ксения приехала, – разом сообщила Вера. Иван Егорович растерянно смотрел на дочь.

Как же так? – сказал он. – Говорила, что пришлет Андрея на Витькин день рождения, и все. Уже с год или больше как у нас не была. Ты говорила ей про Маргариту?

Она знала.

Ну и как они ладят? – ухмыльнулся Макаров. Он уже овладел собой. Ивана Егоровича стала даже забавлять сложившаяся ситуация – в его доме встретились две жены Василия: первая и вторая.

Спорят о «Носорогах» Эжена Ионеско…

О каких еще носорогах? – спросил отец.

Так называется пьеса французского драматурга, одного из адептов театра абсурда, – ответила Вера. – Когда-то ее даже напечатали в «Иностранной литературе». Ксения утверждает, что театр абсурда – бред, а Рита считает – в нем что-то есть…

Считает, – фыркнул Макаров, – она считает… А под какой монастырь подвел Василия ее папаша, она высчитала?

Вера молча пожала плечами.

Еланская не виновата, – осторожно заметила дочь. – Не Рита ведь уезжает в Израиль, а ее отец. Дочь за отца не отвечает.

Верно, не отвечает. Но Рита твоя не только дочь этого спятившего на старости лет субъекта, но и жена моего сына. А сын, как тебе известно, облечен высшим доверием Отечества, на которое папаша нашей невестушки попросту наплевал с высокой колокольни!

У них не бывает колоколен, – улыбнулась Вера.

– Ну тогда с крыши храма бога Яхве, который разрушил тьму лет назад римский хулиган Тит Флавий, сын Веспасиана. Теперь мы за его пакости в Иерусалиме отдуваемся, черт бы побрал этого генерала Веспасиана, севшего на императорский трон, и его невоспитанных сыночков!

– Папа, вы неплохо освоили древнюю историю… Тут не только древнюю освоишь, но и к неандертальцам заберешься, если твой бывший сослуживец и даже родственник, так сказать по закону, подбрасывает тебе такую бляху-муху.

– Папа! – укоризненно посмотрела на Макарова Вера Ивановна.

Историк по образованию, она директорствовала в Шимолинском доме пионеров. Единственная дочь Веры, названная в честь бабушки Еленой, студентка МГУ, изучающая историю искусств, находилась сейчас в составе археологической экспедиции в Новгороде. Она обещала приехать на пару дней домой, но пока Елены все еще не было.

Сейчас в доме Макарова собрались одни женщины, не считая четырнадцатилетнего Андрея. Он примчался на электричке еще утром. А теперь вот объявилась его мать, Ксения Фроловна.

Итак, появившегося в гостиной генерала Макарова встречали три женщины и внук Андрей.