Пожнешь бурю

Настойчивая мольба ворвалась в глубокий сон Мереуин. Она сразу проснулась и недовольно буркнула:

– В чем дело?

Открыв глаза, Мереуин различила в изножье кровати маленькую фигурку Марты Симпсон, нервно стиснувшей руки с выражением крайнего отчаяния на добром морщинистом лице.

– В чем дело, Марта? – повторила Мереуин, садясь в постели.

– Его светлость! – горестно воскликнула Марти. Ледяной страх стиснул сердце.

– Что с ним? Несчастье?

– Нет, нет, миледи! Он уехал в Лондон!

Большие синие глаза недоверчиво распахнулись.

– В Лондон? Сейчас?

Мереуин глянула на часы, тикавшие на каминной полке, еще не было шести. Бледный серый свет пробивался сквозь щели в тяжелых портьерах, предвещая рассвет, просыпающиеся голуби нежно ворковали на карнизах.

– Он не сказал вам зачем? Марти, что с вами?

– Ох, не знаю, миледи, просто не знаю! – Из выцветших глаз вдруг потекли слезы. – Никогда не видела его таким сердитым!

Мереуин выскочила из постели и порывисто обняла старую женщину.

– Да ничего, Марти, успокойтесь! – уговаривала она. – Сядьте вот здесь, расскажите, что вас так расстроило.

Заботливо усадив Марту в стоявшее поблизости кресло, Мереуин вернулась к кровати, уселась на атласное покрывало, подтянув к груди коленки, и откинула назад волосы. За короткое время, проведенное в Равенслее, она первый раз видела Марти в таком волнении.

– Вы говорите, с Иеном ничего не случилось? – снова спросила она, озабоченно хмурясь.

Марти энергично затрясла седой головой:

– Нет, ничего не случилось, миледи! Меня напугало его настроение. Знаю только, что это из-за письма, которое он получил нынче утром.

– Письмо? В такой час? От кого?

Марти сокрушенно всплеснула руками:

– Боже милостивый, хотела бы я знать! Я сама открывала дверь – как вам известно, я всегда с первым лучом поднимаюсь, – стоит чей-то личный курьер, говорит, мол, приехал из Лондона с письмом для маркиза. Я говорю, его светлость еще почивает, а он вдруг позади меня вырос и заявил: «Я тут, Марти, и сам разберусь», – так что я их вдвоем оставила. – Она вновь принялась нервно сжимать сложенные на коленях руки. – Не прошло и двух минут, как он ворвался в гостиную, где я кое-что штопала, и объявил, что едет в Лондон. Сколько я его знаю, никогда таким не видела! Совсем меня перепугал в самом деле!

Опасения: Мереуин усилились.

– Вы совсем, не догадываетесь, что там, в письме говорилось? Он не сказал, зачем уезжает?

– Нет, миледи, – горестно вздохнула Марте, – Письмо это из рук не выпустил, и взглянуть мне не дал, и не сказал, что там такое. Обозвал л-любопытной старухой и грозился уволить, если я еще с-слово скажу. – Она закрыла лицо руками, сгорбленные плечи затряслись. – Ох, миледи! Он никогда так со мной разговаривал! Никогда!

– Наверняка его что-то ужасно расстроило, я уверена, он не хотел, вас обидеть, – сочувственно сказала Мереуин. – Надеюсь, ничего страшного не случилось. Ох! – Она вдруг вскрикнула и побледнела.

– Что, дорогая? – встрепенулась Марти, тут же забыв о своем горе, и бросилась к кровати.

– К-как по-вашему, не стряслось ли чего с моими братьями? Они со дня на день должны быть в Лондоне… – еле слышно проговорила Мереуин..

Как только возникла необходимость направить все силы на заботу о другом, человеческом существе, Марти вновь обрела уверенность.

– Какая ерунда, ваша милость! Маркиз из-за этого не стал, бы, сердиться, а он точно сердился, да, кроме того, сообщил бы вам, будь это так!…

– Да, наверное, вы правы, – с облегчением согласилась Мереуин. – Но что могло его рассердить? Вы не догадываетесь, чей это курьер?

Марта уныло покачала головой:

– Он был, в униформе, да только один Бог знает, сколько в лондонских домах разных униформ, мне и половины, из них не известно!

Мереуин глубоко вздохнула; машинально перебирая слегка дрожащими пальцами длинные золотые пряди.

– По-моему, нам остается одно – ждать его возвращения.

Она всем сердцем рвалась к Иену, желая разделить с ним любую беду.

– Принесите мне амазонку, Марти? Раз уж я покинута невесть на сколько, времени, вполне могу развлечься верховой прогулкой.

Марти кивнула, но сердце ее сжалось при виде вымученной улыбки молодой госпожи. Правда, она никогда раньше не видела маркиза в таком гневе, и помоги Господь бедной крошке, если этот гнев имеет к ней хоть какое-нибудь отношение!

Через час Мереуин ехала в направлении деревушки Фартингдейл. Настроение у нее было мрачное, мысли больше занимал внезапный отъезд Иена, чем предстоящая встреча с Уильямом Роулингсом, на которую она решилась, воспользовавшись внезапным отъездом маркиза. Марти напомнила, ей о приказании лорда Монтегю не выезжать без сопровождающего, но Мереуин, гордо вскинув голову и грозно сверкая глазами, приказала лакею вернуться в поместье и оставить ее одну. Никто не должен знать о ее поездке, и в первую очередь слуга, который мог счесть своим долгом доложить хозяину о тайном свидании леди Монтегю с посторонним мужчиной.