Позитив

На одной из скамеек сидела она – прекрасная дама. Дымчатые очки и серая широкополая мягкая шляпа прикрывали её глаза. Элегантное серое платье с глубоким вырезом и широким поясом на талии, подчёркивающие сохранившуюся стройность фигуры. Изящные туфли на шпильках, клатч на тонком ремешке лежал рядом.

«С такими красивыми женщинами нужно выходить в свет – театр или дорогой ресторан», – подумал Роман.

Он навел объектив на женщину. Она подняла тоненькую сигарету и словно обдумывала: делать ли следующую затяжку. Щёлк – Рома видел, каким выразительным получился кадр. Захотелось закрепить успех – Щёлк, щёлк, щёлк.

Женщина повернулась на звук и улыбнулась случайному прохожему. Затем сделала затяжку и медленно выпустила белую струю. Щёлк, щёлк, щёлк.

Она видела восторженный взгляд молодого парня. Для женщин за 35 это лучше любых комплиментов. Захотелось немного его подразнить – просто так, для поддержания своей формы. Когда-то и она была такой молоденькой и беззаботной – давным-давно, в другой жизни. Она улыбнулась, вспоминая свои 20 лет. Щёлк, щёлк, щёлк.

Перед тем, как пойти дальше, Роман решил поблагодарить прекрасную даму за прекрасные фото. Он приложил ладонь к сердцу, несколько секунд состоял, а потом поклонился, второй рукой отводя фотоаппарат в сторону. Женщина махнула кончиками пальцев и отвернулась.

Роман прошёл несколько метров, пересек оживлённую дорогу и снова повернулся в сторону женщины. Красивый силуэт в элегантной шляпе на фоне брызгов фонтана как прекрасный оазис за спешащими автомобилями. Щёлк, щёлк, щёлк.

***

Роман шел по широкой, выложенной брусчаткой, тропинке, вдоль кустов сирени. Он издалека увидел молодого мужчину, ему было около тридцати лет или чуть больше. И он был в таком же хорошем настроении, как и начинающий фотограф.

Одну руку он держал в кармане брюк серого льняного костюма, второй то и дело снимал серую сетчатую шляпу и надевал вновь, сдвигая ее вбок. Он счастливо улыбался, кружился в ритме своей внутренней музыки, готовый со всеми поделиться хорошим настроением и переполнявшим позитивом.

За мужчиной наблюдал не только Роман, но и сидящая на скамеечке молоденькая девушка в белом воздушном платье. Ее длинные русые волосы светились под лучами солнца, как нимб у ангела.

Пешеход поравнялся с юной барышней и галантно протянул руку, словно приглашая на танец. Такому счастливцу невозможно было отказать, девушка протянула худенькую бледную ручку и улыбнулась. Незнакомец легонько потянул ее к себе, девушка, смеясь, вскочила со своего места. Он поднял ее руку вверх, и она закружилась, воздушное платье приобрело форму колбы в лаборантской по химии. Сквозь белую ткань проглядывался стройный силуэт.

Мужчина ловко наклонил ее, подставив крепкую руку под спину, еще раз закрутил в своем вихре и вернул на место на скамеечке. Галантно поклонился и, танцуя, продолжил свой путь.

Увидев, что его фотографируют, мужчина снова снял шляпу, чуть наклонился вбок, держа ее вверх полами, затем подкинул, ловко поймал и вернул на место, по привычке сдвинув.

Роману не терпелось посмотреть фотографии. Если их сделать черно-белыми, они станут еще более выразительными. Он ухватился за эту мысль, задумавшись об ее истоках. Фотографией он занимался около часа, и то лишь глядя в продолговатое окошечко и экспериментируя на ходу.

Он понял, как на самом деле хотелось получить запретный плод. А потом вспомнил источник черно-белого цвета, и улыбка сползла с лица.

***

Когда не стало мамы, а папу забрали в тюрьму, Рома стал жить у бабушки Кати. Возраст у нее был немолодой, но опекунство в местной администрации пошло на встречу: в родном доме все лучше, чем в детском. Бабушка еще работала, так что могла их содержать. Других кандидатов-родственников у сироты больше не было.

Они жили дружно. Бабушка кормила его домашними пирогами, устраивая празднества с фирменным – вишневым, помогала справляться с уроками, приглядывала, чтобы его никто на улице не обидел, а по вечерам просила почитать ей вслух.

Бабушка с внуком не говорили о том, что произошло. Даже старались избегать тем, связанных с его родителями. Маленький Рома думал, что бабушка забыла про его маму, все-таки немолодая уже, память слабенькая. Но однажды застал ее плачущей.

Рома давно отправился спать, однако из-за духоты долго ворочался по мягкой постели. Поняв, что просто так не уснет, он решил сходить на кухню выпить стакан воды.

Спальня, где он теперь жил, когда-то была маминой, она выходила в другую комнату – зал. Сразу справа от его дверей стоял старенький телевизор на тумбочке. Дальше колыхались шторы от приоткрытого балкона.

Рома посмотрел влево. Диван, где обычно спала бабушка, был еще не разобран. Мальчик прошел у шкафов, закрывающих стену слева, до следующей двери. В кладовке находилась швейная машинка, были разложены клубки шерстяных нитей, спицы, куски ткани, защемленные в большие круги. Бабушка любила рукодельничать, сделав из кладовки свою мастерскую.

Если она рукодельничала, то крашенная деревянная дверь освещалась по периметру. Сейчас привычного желтоватого прямоугольника не было.