Позитивные изменения. Города будущего. Тематический выпуск, 2022 / Positive changes. The cities of the future. Special issue, 2022

Череда революций и контрреволюций радикально изменили облик города. Например, в качестве акта контрреволюции во время реставрации монархии, была проведена одна из самых известных перепланировок городов — так называемая османизация Парижа. Градоначальник Барон Осман, в том числе чтобы предотвратить возведение баррикад, прорубил широкие бульвары. Так узкие средневековые улочки, непригодные для прогулок, стали пешеходной зоной с доступом к созерцанию города и его общественной жизни. Будучи запечатленной в творчестве художников, перестройка сильно повлияла на образ идеального города, и пешеходные зоны стали обязательным пунктом в современном градостроительстве.

Именно про новый, городской, класс были написаны первые исследования города. В знаменитом эссе Г. Зиммеля (2002) город как явление модерна воспринимается как причина растущей индивидуализации и разобщенности жителей. Эта критика во многом остается актуальной и по настоящее время, и учитывается в моделях города будущего. Ф. Теннис (2002) связал мировоззрение городского класса с возникновением общества в противоположность общности, которая присуща деревне. Здесь стоит указать на то, что разделение между городом и деревней началось в раннее Средневековье и привело к социальным различиям, которые встретили свою критику только в конце XIX века. Эта критика воплотилась в проекте «Города-сада» Э. Говарда, снимающего разделение между городом и деревней.

Идея Говарда состояла в том, чтобы объединить пригородные сады и город в одно пространство без трущоб (Beevers, 1988). В частности, его идеи содержали новаторские и по сей день замечания, что рабочие места должны быть на окраине, а общественные пространства — в центре (Там же). Это позволит сократить маятниковую миграцию и предотвратит создание спальных районов, то есть инфраструктура служит решению социальных вызовов. Эти идеи найдут свое отражение в концепции 15-минутного города XXI века, который используется при разработке генпланов городов в Австрии и Франции.

Рядом с «Городом-садом» Говарда располагается «Лучезарный город» Ле Корбюзье. «Лучезарный город» состоит из высоток с зелеными насаждениями с высокой плотностью населения и компактностью застройки. Типовая застройка, повторяющая однообразные элементы жилых единиц, была призвана спроектировать проект социального равенства (Хасиева, 2022).

ГОРОД ПОСТМОДЕРНА: ПРОТИВ ДЕКОРАЦИЙ РЫНКА

После окончания Второй мировой войны политика в целом и градостроительная в частности имела одну главную цель — невозвращение к довоенному состоянию кризиса. Для построения послевоенного (и постмодернистского) общества нужно было перестроить города, для чего использовались проекты Ле Корбюзье и Эбенезера Говарда[4].

Однако, одновременно проекты развития начали приводить к унификации и обезличиванию пространства: города строились по одинаковым проектам, с разделением на функциональные зоны и сведением горожанина к экономической функции. Ги Дебор (2000) писал, что послевоенное обустройство территории: «является… изъятием капитализмом себе в собственность человеческой и природной среды» и стремится «перестраивать всю тотальность пространства как собственную декорацию». Тенденции современных городов описываются как создание «все более замкнутых и изолированных городских пространственных структур, преобладанию оборонительных архитектурных форм в ядре городского окружения» (Кук, 2002).

В эссе Г. Зиммеля «Большие города и духовная жизнь» город воспринимается как причина растущей индивидуализации и разобщенности жителей. Эта критика учитывается в моделях города будущего.

Постмодернистская концепция города состоит в том, чтобы отойти от тотальности проектирования крупномасштабных и технологически рациональных городских планов. Она обращается к локальным идентичностям и местным сюжетам, чтобы создавать специализированные и кастомизированные пространства. Постмодернистские архитекторы отказываются от монофункционального зонирования пространства, когда кварталам присваивается функция в рамках какого-то большого социального проекта[5]. В их представлении пространство не может быть просто функцией от социального заказа, поскольку пространство само по себе ценно и не бывает пустым: у него есть свои жители, природа и экосистемы, а также архитектурные постройки.