Позитивные изменения. Города будущего. Тематический выпуск, 2022 / Positive changes. The cities of the future. Special issue, 2022

15. Tilly, Ch. (2009). Coercion, Capital, and European States. 990-1992. М.: Territory of the Future Publishing House.

16. Khasieva, M. (2022). Sociocultural problems of polycentric urban development in the context of urbanization. Philosophy and Culture, (3), 1–8.

17. Hobsbawm, E. (1999). The Age of Revolution: Europe 1789–1848. M.: Phoenix.

Старые новые вызовы городов будущего. Тренды, риски и возможности современной урбанизации

Петр Иванов

DOI 10.55140/2782-5817-2022-2-S2-24-29

Цифровые горожане, искусственный интеллект, локальная повестка, девелоперы нового формата, осуществляющие инвестиции в социальный и природный капиталы — все это характеристики городов будущего. Урбанист Петр Иванов рассуждает, почему иногда нужно обратиться в прошлое, чтобы узнать будущее и какие перемены ждут городскую среду.

Петр Иванов

Урбанист, социолог, партнер лаборатории «Гражданская инженерия» (Красноярск, профессор Свободного университета

НЕ КОВИДОМ ЕДИНЫМ

Еще недавно все обсуждали COVID-19 и то, как он изменит города. Казалось, что главным вызовом городов будущего должно стать общественное здоровье. Пандемия коронавируса вскрыла критическую уязвимость наших принципов организации среды. Но по факту, ответы на это открытие уже давно были готовы и уже давно продвигались консалтинговыми компаниями и городскими активистами (Chemberlain, 2022). Малоэтажная многофункциональная застройка, развитие велотранспортной инфраструктуры, стимулирование пешеходного движения. Пожалуй, только общественный транспорт слегка потерял очков перед лицом пандемии. Тем не менее революции мышления не произошло, драма оказалась пережита на уже сформированном движении мысли.

Новый вызов городов будущего кроется в прошлом. Нечто похожее, что мы наблюдаем в городах сейчас, уже происходило. Речь идет об организации сообществ.

Новый вызов городов будущего кроется в прошлом. Нечто похожее, что мы наблюдаем в городах сейчас, уже происходило.

Когда в 1915 году проходили выборы в городской совет города Чикаго (Park, Burgess, 1925), горожане пришли на избирательные участки и увидели длинные списки никому ничего не говорящих фамилий. На этот кризис возникло множество разнонаправленных реакций. Чикагцы начали организовывать ассоциации избирателей и локальные общественные движения, политические партии стали открывать районные офисы и нанимать районных политических боссов, религиозные и филантропические структуры развернули первый виток развития движения комьюнити-органайзинга. Город зашевелился и начал усложнять внутренние структуры социальных связей. По сути дела, события Чикаго 1915 года были логичным ответом на дезорганизацию, которую привнес в города бурный рост, сопровождавший индустриализацию.

ДИДЖИТАЛИЗАЦИЯ VS РАДИКАЛЬНЫЙ МУНИЦИПАЛИЗМ

Если смотреть диалектически, то в борьбе за города сейчас схлестнулись два тренда. Один из них — тренд на диджитализацию и цифровизацию (Лапина-Кратасюк и др., 2021). Системы умного города с помощью нейросетей решают за человека все городские проблемы. Цифровые горожане должны положиться на искусственный интеллект, роботов и благонамеренность разработчиков программного обеспечения. Высвободившаяся от администрирования и рутинной работы творческая энергия должна быть направлена на производство еще более совершенных машин и еще более совершенных систем учета и контроля. Цифровая сингулярность, когда технологическое развитие становится окончательно неуправляемым и неизбежным (Parikh, 2018), не за горами. Технооптимисты смело смотрят в будущее и видят там величие новых городов, выстроенных в машинной рациональности и упорядоченности. В этой реальности городской планировщик предстает программистом-техномагом, уверенно управляющим потоками данных, поставляемых с бесконечных сенсоров, чутко реагирующих на любые колебания городской среды. Город становится нематериальным.