Позитивные изменения. Том 4, №1 (2024). Positive changes. Volume 4, Issue 1 (2024)

В связи с этим, по-видимому, многие из этих откликов возникают на основе важных психологических феноменов. Осознанный учет феноменов, помощь в организации коммуникации с жителями и любых внешних обращений к ним таким образом, чтобы быть услышанными, правильно понятыми и по-настоящему помогающими и поддерживающими, — задача почти психотерапевтическая. Но не менее важная, чем другие задачи, связанные с организацией проектов развития сельских территорий.

Напоследок хотелось бы отметить действие еще одного феномена — оптимизма. Ранее он не был упомянут, но, по-видимому, он является, более высокоуровневым, включающим комплекс других феноменов и явлений. С точки зрения философии, быть оптимистом означает найти смысл жизни, понимать жизнь как собственное развитие, подчиненное циклам, которые ведут к цели. Оптимист знает, что жизнь не случайна и в конце пути «хорошее» обязательно восторжествует над «плохим». Более того, быть оптимистом — значит верить не только в «хорошее», но и в «лучшее»[112]. Психолог М. Селигман, впервые описавший феномен выученной беспомощности, впоследствии занялся разработкой теории оптимизма, пересмотрев свои взгляды на характер возникновения «беспомощности». В соответствии с теорией оптимизма, приобретенные в «борьбе с реальностью» успехи служат причиной того, что временные, даже, казалось бы, непреодолимые трудности не отменяют мотивацию к активным действиям. Если быть точнее, они снижают мотивацию к активности в меньшей степени, чем это происходит у пессимистически настроенных людей, более склонных к формированию выученной беспомощности[113]. Таким образом, оптимизм, по-видимому, мы можем уверенно добавить в список феноменов, способствующих эффективности реализации проектов развития территорий.

В ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной статье предпринята попытка сделать первый шаг в сторону психологического осмысления феноменов, лежащих в основе успешных практик развития территорий силами самих жителей, на примере движения Сэмаыль. На наш взгляд — это начало важной дискуссии и нового дискурса, который может быть продолжен представителями различных направлений в психологии, а также специалистами смежных наук. Мы приглашаем коллег к этой дискуссии.

For whom does the dawn bell toll? The factors of effectiveness of spatial development projects using the example of South Korea's Saemaul movement [114]

Elena Kim, Natalia Gladkikh

DOI 10.55140/2782-5817-2024-4-1-104-114

Natalia Gladkikh

PhD in Psychology, Leading Expert Institute of Social and Economic Design at the Higher School of Economics

Elena Kim

PhD student and participant in the strategic project “Human Success and Autonomy in a Changing World” at the National Research University Higher School of Economics

The Saemaul Movement[115] was born during the presidency of Park Chung-hee, who stands as both a key person in the “Miracle on the Han River” and a controversial figure, accused of usurpation and dictatorship. Thus, in discussing the remarkable transformation of the Republic of Korea from a war-torn backwater to a global economic powerhouse, one must grasp the intricate, multifaceted narrative that extends beyond the analysis of a single social phenomenon. The statistics are undeniably impressive: since the inception of the Saemaul Movement, GNP per capita has surged from $257 in 1970 to $1394 in 1979, and to $4934 by 1989[116]. As of 2023, according to the Bank of Korea, GNP per capita has reached an average of $33,000.

Undoubtedly, such an economic leap demanded the diverse efforts of the Korean populace, including those in agrarian regions, which were the primary focus of the Saemaul Movement’s influence.

One of the movement’s objectives was a sort of mental revolution, a shift in the mindset of rural inhabitants to reclaim responsibility for their lives, thus paving the way for proactive and initiative-driven farming. It’s evident that something within this framework proved effective. But what exactly?