Познание французского языка (СИ)

Но мы пошли не наверх, а почему-то вниз.

По крутой лестнице, спускаемся в подвал и две девочки, очень красивые, меня под ручки осторожно поддерживают с двух сторон. Что это они? Да я и сама могу, хотя и немного пьяная.… Нет, выпимшая, или выпившая, так, наверное, правильно? Передо мной, впереди спускается Васька, и я любуюсь, как она такая грузная и мощная, и так грациозно, величественно переступает, словно.… Да, словно царица Екатерина! А что? Очень даже подходит, она же Катька, значит Екатерина. Нет, вон какая красивая? Точно Императрица!

А Васька спустилась и стоит в лучике света среди темноты и так красиво у нее волосы горят в этом лучике и личико, так приятно освещается.…Но, где, же мы? Помещение довольно большое, как я догадалась, но я его стен не вижу, потому как все в темноте и мне кажется, что за той темнотой дыхание какое-то и кто-то там прячется…

— Где мы?

— Не бойся. Нам сейчас с тобой помогут, — говорит и, взяв меня за руку, ведет в какой-то закуток в этом помещении.

Только сейчас я начинаю различать низкие топчаны, и то, как приятно тут пахнет дымящимися палочками. И пока меня укладывают девочки на живот, помогая раздеться догола, я все пытаюсь вспомнить название этих палочек. Эти палочки, палочки…

Повернула голову и вижу, как над Васькой склонилась одна из девочек и что-то в нее втыкает маленькое…Иголочки! Это кабинет иглоукалывания, догадываюсь.

— А, что это тебе? Зачем?

— Да, чтобы снять боль и подлечить. А хочешь, они и тебе поставят палочки?

— Эх, мне бы, да хорошую мужскую палочку, и я бы, не отказалась бы? А чего это они со мной? Это не больно, нет? — И только успела спросить, как в меня довольно больно и сильно втыкается иголка!

— Ой! — а следом еще и еще, и так больно, словно в самые нервы!

— Больно ведь!

— Потерпи, сейчас отпустит, — слышу, как Васька из-под руки.

— А я — то думала, что китайские иголочки они безболезненны, а я еле терплю их, а ты?

— И я. Но, как же потом, хорошо! Тебе, как?

— А мне-то зачем? Тебе понятно, а я, значит, за компанию?

— Нет, у тебя сейчас будет своя компания.… Ну, как, чувствуешь что-то?

— Ничего я не чувствую, онемело все, словно одеревенело.

Зачем это они мне? А потом, я уже ее плохо слышу, все, как в тумане.… И девочки эти и ее голос.

— Ну, ты, как, готова?

— Да, как пионерка! Когда мы уже с тобой вылезем отсюда и пойдем в нашу комнатку? Ты знаешь, я что-то так захотела этого? Наверное, мне не туда сунули одну из палочек? Ой, мамочки! Нет, иди ко мне, родненькая, иди быстрее…

Хватаю ее за руку, и она легко отрывает меня от топчана, ставит на ноги и тянет за собой. И мы обе голые, с воткнутыми в поясницу иголочками, идем в этот темный зал и…Мне и страшно, и в то же время я замираю. Передо мной, за слегка освещенной и полупрозрачной занавеской сидит кто-то, покрытый легкой тканью. Причем, я сразу же узнаю в этой фигуре и позе, какого-то восточного человека.

— Это кто? Что это за мужик? Ты меня к нему трахаться привела? Так я, с живым китайцем не буду! Что? Господи! Так это же статуя…

— Поприветствуй его! Ну же? И палочки уже отставь, а теперь за мной и смелей! Ну же, ты же хотела!

— Только с тобой! Не уходи, не оставляй меня! Хорошо?

Она шагает и тянет меня к этой фигуре, что сидит, скрестив ноги, под легким покрывалом. Я оглядываюсь и вижу, как девочки что нас сопровождали, стоят уже в отдалении, на одном колене и молятся, с палочками, зажженными в руках, сложенными лодочкой, прикладывая их периодически, то ко лбу, то к груди.

— Потяни покрывало, сними, — говорит как-то взволновано и тихо Василина.

При этом я почему-то все время чувствую, что за мной словно тысячи глаз наблюдают, и я даже слышу их дыхание… Что это, галлюцинация? Это от выпитого, так я решаю. Но тут же, ловлю себя на мысли, что от того состояния, мое нынешнее, отличается в корне. Меня кто-то сильно возбуждает все, что происходит со мной и я, почему-то, дико и до безобразия, хочу! Да, я хочу! Хочу ее!!!

Покрывало медленно и тихой волной скатывается, и я вижу, почему-то, теперь уже, в ярком свете его фигуру, вырезанную, как мне показалось, из дерева, только.… Только я сначала ничего не понимаю, что это у него там, в ногах так торчит?

— Что это? — встревожено, спрашиваю ее. — Что это у него, за палка там выпирает?

— А тебе как, нравится?

— Ага, прикольно! Такой толстенький, и размером, словно мальчик, и у него такой выпирает не маленький…

— Лингам! Он называется, лингам!

— Да? Он всегда так, этот лингам?

— Всегда! По вере, он всегда веселый и толстый весельчак и у него всего в избытке…

— Ага, я вижу какой он у него. А можно его потрогать?

— Для того и пришли! Тебе можно!

— А тебе? Смотри, какой он, нет, ты только потрогай! Я думала, он будет такой холодный, а он теплый и даже, мне кажется, что он у него горячий! Нет, ты дотронься, ты только попробуй?

— Ты, попробуй! Это тебе!

И тут до меня начинает все доходить.… Так вот зачем она меня сюда привезла? Ей именно так со мной надо? Она не захотела сама и потому меня…

— Ты хочешь, чтобы я села? Чтобы я так себя…

— Да!

— И что, ты меня специально, так решила?

— Да!