Познание нации

Что касается происхождения имени «Украина», то оно возникло, как уже здесь упоминалось, вне границ нашей страны. Польские захватчики, подчеркивая «вторичное» значение украинской территории и не давая ей даже теоретического права на самостоятельность, именовали ее просто «окраиной» Речи Посполитой. Так старались вытравить самую историю, убрать навсегда ранее утвердившееся название «Русь», принудить забыть имена «русы», «русин», «руска». Однако долго употребляемое в польском обществе слово «окраина» у нас так и не прижилось. Даже Мазепа в период недолгого существования своего государства именовал его Малой Россией.

При вхождении Украины в состав Русского государства «окраину» стали называть Малороссией. Именно это название и успело закрепиться. Даже в не таком уж и далеком прошлом, накануне 1917 года, жители Украины называли себя русскими, а соседи – малороссами. Слово «украинец» не употреблялось даже несмотря на то, что языковые различия между «Малой» и «Большой» Россией уже давно сформировались.

Безусловно, мощный толчок возникновению Украины как государства дали февральская и октябрьская революции 1917 года. Революционные события в России привели к невиданному террору, голоду и хаосу на огромных территориях. Многие граждане бывшей Российской империи вынуждены были спасаться в Украине, где к тому времени сохранялось относительное спокойствие. И все же весьма сильным оставалось ощущение приближения беды. У миллионов людей, живших на территории Украины, возникло естественное желание оградиться от «красной» угрозы независимостью. Единодушными в этом порыве оказались крестьяне, ремесленники, дворяне, буржуазия и прибывшие беженцы из разных регионов России. Так в 1917-му родилась Украина и украинцы. Впрочем, самостоятельность оказалась непрочной и недолговечной.

«Второе пришествие» независимости связано с событиями 1990-1991 годов в Москве. Украинская партийно-хозяйственная номенклатура предвидела, что может остаться «за бортом», и не захотела разделять участь российских коллег по КПСС. В этот момент коммунисты дружно присоединились к националистам и провозгласили независимость, сохранив тем самым на некоторое время свою властную верхушку.

Бесспорно, в 1991 году Украина не получила бы независимости без прямого участия Компартии. Как не имела бы ее и без предшествующих событий минувшего столетия. Таких, как гражданская война, голод 1919-1923, 1932-1933 и 1947 годов, сталинские репрессии, массовое принудительное выселение с территории Украины в Сибирь украинцев, русских, представителей других национальностей. С одной стороны, эти потрясения стали трагедией украинского народа. С другой, они заставляли властную элиту думать о спасении от «непредсказуемой России».

В 1991-м украинская верхушка не хотела пассивно ждать своей гибели, повторяя судьбу московских коллег. Свое спасение она видела в обособлении, в достижении независимости. Массовки, которые проводились как коммунистами, так и националистами, отображали стремление граждан к независимости. Нельзя также не признать, что отрыв от обычного СССР стал для миллионов людей аналогом «большого погрома».

Прошли годы после подписания Беловежского соглашения, но мы и сегодня спрашиваем себя: «Почему произошел разлом восточнославянской цивилизации на три государства: Украину, Беларусь и Россию?».

Бесспорно, в этом процессе чрезвычайно важную роль сыграли особенности отношений между Россией и Украиной. Разрыв стал возможен еще и из-за существования своеобразного довольно слабого «шва» между россиянами и украинцами, который образовался еще в период Древнерусского государства и сохранялся потом в течение столетий. В наше время разорвать этот «шов» было не так уже и тяжело.

Известно, что до конца существования Советского Союза ни в Украине, ни в Беларуси не существовало хотя какого-либо более или менее заметного и организованного национально-освободительного движения. То есть, по сути, Россия легко, без всякого видимого сопротивления отдала Украине независимость. В частности, для украинского народа эта свобода стала неожиданностью. Но логика в действиях московских вельмож, когда они так охотно согласились на образование в Украине самостоятельного государства, бесспорно, существовала.

Во-первых, они понимали, что после горбачевской эпохи уже нельзя будет единолично, фактически авторитарно руководить Советским Союзом. Москве, даже при условии формального сохранения Союза, пришлось бы отдавать властные полномочия на места. В такой ситуации лучше было иметь неограниченную власть в отдельной Российской Федерации, чем символическую – в нестойком СССР. Это понимали и руководители бывших советских республик, которых тоже привлекала перспектива владычества в своих странах, независимых от России.