Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения

Открытие кванта, радиоактивности и, наконец, создание квантовой теории привело метафизическую доктрину детерминизма к глубокому кризису, но не уничтожило ее окончательно. Противоречие между квантовой теорией, постулирующей невозможность однозначного предсказания поведения элементарной частицы, и лапласовским детерминизмом могло быть разрешено на основании трех подходов: 1) поиска каких–то оснований, «реабилитирующих» механическую трактовку детерминизма на микрофизическом уровне; 2) отказа от детерминизма в пользу индетерминизма, объявления микромира царством «чистой» случайности; 3) приведения концепции детерминизма в соответствие с требованиями новой физической теории и экспериментальных данных, «диалектизации» принципа.

Кризис детерминизма был одним из главных симптомов общего кризиса физики конца XIX — начала XX столетия. Это был и кризис старого мировоззрения, старого метода рассмотрения окружающего человека мира — кризис философских оснований естествознания.

Последний из указанных подходов практически никто из физиков (поскольку это была философская задача) последовательно не реализовал. Характеризуя кризис физики, В. И. Ленин указал, что суть его состоит в незнании и непонимании физиками огромной мировоззренческой и методологической роли марксистской диалектики: «Но в том–то и беда Дюгема, Сталло, Маха, Пуанкаре, что двери, открытой диалектическим материализмом, они не видят» [4, т. 18, с. 329]. Эта «слепота» вела многих выдающихся физиков нашего времени к попытке реализовать первый подход — интерпретировать квантовомеханические взаимодействия в классическом духе, найти динамические регулятивы, элиминировать статистичность, неопределенность в квантовой теории.

Более десяти лет пытался ввести квант действия в систему классической теории Макс Планк. Переворот, который произошел в его сознании под воздействием этой безуспешной работы, сам Планк описывал следующим образом: «Провал всех попыток перекинуть мост через эту пропасть не оставил вскоре никаких сомнений в том, что квант действия играет фундаментальную роль в атомной физике и что с его появлением началась новая эпоха в физической науке, ибо в нем заложено нечто, до того времени неслыханное, что призвано радикально преобразить наше физическое мышление, построенное па понятии непрерывности всех причинных связей с того времени, как Лейбниц и Ньютон создали исчисление бесконечно малых» [Цит. по: 40, с. 64]. Так основоположник квантовой теории Планк осознал необходимость отказа от метафизического взгляда на причинность, необходимость революции в естественнонаучном мировоззрении.

Вместе с тем указанная позиция еще не гарантирует диалектической интерпретации детерминизма. Негативное отношение к механической причинности часто приводило физиков к индетерминизму (на основе отождествления детерминизма с однозначной причинно–следственной связью).

Основным моментом квантовой теории, вызвавшим наибольшие трудности в интерпретации, явился, как известно, корпускулярно–волновой дуализм — двойственность природы микрочастицы, находящая выражение в соотношении неопределенности между координатами и импульсом такой частицы. Попытки «подправить» новые закономерности под старую классическую теорию представлены: «копенгагенской доктриной», предложившей рассматривать неопределенность с позиций «принципа дополнительности», выдвинутого Н. Бором; точкой зрения А. Эйнштейна, считавшего, что микромир «на самом деле» обладает одновременно и координатами и импульсом, но современные методы и средства наблюдения не позволяют это установить; теорией «скрытых параметров» Д. Бома и присоединившихся к нему Л. де Бройля, Ж — П. Вижье, с позиций которой микроуровень и его взаимодействия могут быть интерпретированы в классическом духе как однозначно причинно обусловленные неким «глубинным», скрытым уровнем.

Названные теории не учитывают диалектико–материалистической концепции детерминизма и потому чреваты опасностью сползания к субъективному идеализму и индетерминизму. Конвенционалистские выводы сторонников «копенгагенской» концепции достаточно красноречивое тому доказательство. Так, В. Гейзенберг полагал, что понятие «элементарные частицы» не отражает объективной реальности, а является лишь удобным объяснением, продиктованным своего рода логической необходимостью [см.: 61, с. 49–50]. С его точки зрения, статистичность квантовой теории, включение в ее состав элемента случайности связаны с неполнотой знаний природных процессов [см.: 61, с. 117].