Познание смыслов. Избранные беседы

Я думаю, что концепция заключается в том, что ты реализуешь одно желание за другим. Они же говорят друг другу и всем остальным, что в этой свободной стране ты можешь сделать всё что хочешь, стать кем хочешь, реализовать любой план, ты можешь стать даже президентом США. И всё это вместе образует яркий фейерверк каких-то возможностей, в которых исключено то, что эта штука погаснет, что её можно обесточить. И потом, если посмотреть изнутри, то президент США ничем не отличается от чирлидерш – девочек, которые мотивируют команды, размахивая флажками. Всё основано на том, что люди находятся в глубоком сне и этот сон не должен прерываться. И потом ты мягко засыпаешь в доме для престарелых, больше не просыпаешься, к твоему камушку приходят родственники попрощаться.

Я когда-то в молодости прочитал концепцию смысла жизни Жана Поля Сартра, которая заключалась в следующем: смысл жизни в том, чтобы поинтереснее замаскировать полную бессмысленность своего существования. И меня, конечно, огорчила эта идея, я пытался как-то маскировать поинтереснее бессмысленность своего существования, ничего особенного не получилось. Что же делать?

Я почему остановился так подробно на американской бессмысленности? Потому что хотел сказать, что любое движение к смыслу выводит нас за рамки чисто человеческого пространства, чисто человеческого объёма, – то есть дом, семья, некий индивидуальный успех и так далее. Это всегда проект, связанный с перешагиванием через границы.

Почему, собственно говоря, даже в традиции революционных движений, исторического социализма всегда говорилось о «новом человеке»? Потому что нет смысла давать свободу, равенство и полноту материальных возможностей человеку, который имеет место быть сейчас. Мы имеем вокруг себя вот таких людей, которых мы видим, ну допустим, с точки зрения французских просветителей XVIII века, – и что? И мы говорим, что все права человека и гражданина – им, и мы будем добиваться, чтобы короля не было, а вместо этого все бы плясали карманьолу и все эти людишки были бы вместо короля. Даже для самых крутых якобинцев это довольно бессмысленно. Поэтому подразумевалось, что эти люди будут другими, что они действительно превратятся в неких сверхлюдей, в ангелов, в титанов, и им принадлежит уже и равенство, и братство, и свобода, и всё. Но это перешагивание. Если сказать, что всё должно принадлежать именно этим сирым, убогим, ничтожным и так далее, то я думаю, что от этого отмахнулись бы и Робеспьер, и Марат, – все бы отмахнулись.

У всех есть идея перешагивания через границы человеческого. И это правильно, потому что человек, в общем-то, – это туча, которая чревата молнией, что должна из неё сверкнуть, и эта молния есть нечто большее. Я, конечно, не хочу цитировать и повторять Ницше – «…я провозвестник молнии… но эта молния – сверхчеловек»[14], – нет. Сверхчеловек – это не религиозная концепция, это антирелигиозная концепция. Религию надо понимать шире. Религия – это не только поклонение Творцу. И даже более того – это гораздо более внутренняя вещь, для которой поклонение Творцу – это просто некий фон, некое оформление. Религия – это проект свершения, это действительно преодоление чудовищной тяжести, чудовищного закона тяготения.

Мы находимся все в гравитационном поле. Это то, что превращает энергию в вещество, то, что сгущает субстанцию. Сначала она огненная, лёгкая, свободная и бесконечная во всём протяжении, а потом она превращается в такую чёрную дыру на выходе. И вот это – Рок. Это движение от лёгкого и субтильного к густому, плотному и уже не выпускающему даже свет из своих черных объятий, – это Рок. Это то, что называется движением Времени, движением Рока. И, собственно говоря, в чём состоял пафос древнегреческих героев – Одиссея, Ахилла? В вызове Року. Они поднимались и бросали вызов Року. А это значит, что они бросали вызов гравитации, понятый метафизически и духовно. Это суть религии.

В чём сверкающий пафос монотеизма, ислама? В том, что этим героям дано обещание, что они будут правы. Древнегреческим героям никто не давал – Ахиллу и Одиссею никто не давал такого обещания.

А Прометея приковали к скале и долго клевали печень…