Познание смыслов. Избранные беседы

Я считаю, что это признак, симптом, но это не главное зло. Левые говорят: «Вот зло: у этих – всё, а у этих – ничего». Но это симптом, это проявление того, что общество превратилось в некую машину зла. Почему? Потому что зло онтологически ему присуще, оно ингерентно[8]. Потому что сама организация социума построена на неких схемах, алгоритмах, которые антидуховны, которые абсурдны, которые «антисмысленны» и которые надо выделять. Религия же всегда против общества – к обществу её приспосабливают жрецы.

Да, я помню ваше утверждение, что человек – это враг Бога.

Обыватель и миф о «прогрессе»

27.01.2016

Комментарий Джемаля к постановке вопроса:

Обыватель верит в прогресс. Это своеобразный гвоздик, на который обыватели навешивают свои ожидания, комплексы, страх перед собственной малоценностью и мечту о постоянном комфорте. Собственно говоря, идея прогресса неотъемлема от идеи счастья, точнее, либерального понимания счастья.

Конечно, есть некое подставное, «расписное» представление о счастье: домик в деревне или, наоборот, на вершине индивидуального холма, разбухшие от молока вымена, детишки, кувыркающиеся перед этим домиком… Но, если честно, счастье – это, безусловно, таинственный и мистический опыт переживания безвременья. Тут обыватель попадает в противоречие с самим собой. Прогресс только усиливает фактор времени, грузит его, повышает стоимость каждой минуты. Прогресс, распоряжающийся появлением новых гаджетов, – это враг счастья. Если последнее всё-таки не понято как наличие крепкой избы.

Американцы впервые вбросили такую низменную и сверхпримитивную концепцию счастья, приплюсовав к ней всеобщее право на него. Кстати, внимательное изучение русской литературы, особенно последних десятилетий перед революцией, показывает глубокую зависимость русского гештальта от Конституции США.

Освободить обывателя от идиотизма идеологии прогресса – это дело благое, потому что вместе с таким освобождением обыватель должен перестать быть обывателем. Но поскольку затраты исторической субстанции на трансформацию обывателя чрезвычайно велики по сравнению с мизерным результатом, те, кто идут в авангарде, лучше пусть сразу освободятся от желания «нести свет людям».

Вы, наверное, уже заметили, что благодаря усилиям медиа в последние десятилетия выведен новый тип человека, который презирает духовные усилия, хочет только потреблять, боится палки и любит попсу. При этом считает себя апологетом и составной частью прогресса.

Давайте немного поговорим о том самом обывателе, которого мы видим вокруг себя. Ведь вокруг нас, собственно, обыватели и находятся. Гейдар, с чего мы начнём разбирать? С мифа о прогрессе или с самой фигуры обывателя?

«Обыватель» не потребует достаточно большого объёма анализа, потому что его очень легко определить. Это человек, который полностью «заточен» на «аргумент тела», а тело, в свою очередь, «заточено» на комфорт. Это гедонист, эпикуреец, но в слабом выражении, осложнённом всякими матрицами этического порядка, то есть с детства ему вбивали в голову, что нельзя отбирать игрушки, нельзя не делиться конфетой, – и это немножко осложняет ему жизнь.

Он бы не хотел делиться ничем, но есть в нем какие-то осколки этических матриц. А так, вообще говоря, ему понятен только материальный аргумент. Если обыватель начинает рассуждать о геополитике, то все его рассуждения сводятся к тому, что «войны идут, потому что передел нефти и газа, гражданские войны вспыхивают, потому что их устраивают спецслужбы, которые, опять-таки, хотят тянуть или не тянуть в данных местах газопроводы», и выше этого он подняться не может, потому что вся история для него – это просто раздел песочницы, это просто толкание локтями в песочнице и отъем жизненного пространства. Это инфантильный взгляд.

Может, это неплохо, что большинство людей живёт понятием «живи вкусно, дай жить другим»?