Познать себя в бою

– А вы что, считаете себя настоящими воздушными бойцами? Пока вы еще, как молодой выводок, едва встали на крыло. К настоящему воздушному бою еще не готовы. Вас, как молодых куропаток, срежут в первых же вылетах, – постарался урезонить самоуверенность летчиков.

Вижу, пошли они от самолета чуточку грустные. Даже жалко стало, уж не обидел ли? Но надо было сказать правду. Эти ребята еще не испытали трагедии боевой действительности. И все же молодое пополнение понравилось мне. Опрятный внешний вид, целеустремленность. Из них можно воспитать настоящих воздушных бойцов. Я понимал, что сейчас, несмотря на трудное положение в полку, пускать их в бой нельзя. Нужна специальная предварительная подготовка. Иначе это равносильно тому, чтобы бросить в воду не умеющего плавать. Надо научить каждого молодого летчика пилотировать так, чтобы он психологически сжился со своим самолетом, уверенно чувствовал себя в бою. Важно также освоить тактику ведения боя с наземным и воздушным противником, передать им приобретенный нами боевой опыт.

Уже давно ушли от самолета молодые пилоты, а я все думал о них, даже набросал мысленно, как бы их начал обучать. От этих раздумий меня отвлек техник самолета.

– Товарищ командир, хочу просить вас помочь мне в личном вопросе, – обратился Вахненко.

– Слушаю!

– Я узнал, что есть приказ о наборе техников в летную школу. Очень хочу стать летчиком. Попросите командира полка направить меня на переучивание!

Признаться, не ожидал такой постановки. Я не просто подружился, а по-настоящему полюбил этого старательного, исполнительного специалиста. Другого у своего самолета и не мыслил. Когда-то я сам рвался стать летчиком. Поэтому понимал сейчас стремление боевого товарища. Мой авиатехник хотел осуществить свою мечту, несмотря на то, что видел опасность нашей профессии, знал, как часто не приходят из боевого полета однополчане. Просьба Вахненко тронула меня.

– Если это продуманное решение, то одобряю. Постараюсь убедить Виктора Петровича отпустить тебя учиться, – пообещал я.

В тот же день поговорил с Ивановым. Мою просьбу командир полка поддержал.

Все реже летаем в Молдавию. Севернее нас, от Могилев-Подольского на Умань и юго-восток наступают прорвавшие фронт войска противника. На полетных картах линия обороны проходит южнее городов Сороки и Гайворон. Севернее Кодыма обнаружена большая колонна вражеских войск. Группа «чаек» и И-16 соседнего полка должна нанести по ней удар. Нашему звену приказано прикрыть штурмующих от вражеских истребителей. Ставя задачу, Иванов подчеркнул:

– Покрышкин, вылетишь в составе звена с ведомым Лукашевичем и моим адъютантом Карповичем.

– Товарищ командир полка, разрешите мне лететь парой с Лукашевичем. Карпович еще неопытный летчик и мне придется охранять не только штурмующую группу, но и его, – попросил я.

– Надо его натаскивать. На одних опытных летчиках нельзя строить нашу боевую работу. Ясно?

Конечно, все понятно. Командир полка по-своему прав.

Приходим в район севернее Кодыма. Вот и дорога. Вдоль нее стелется пыль от двигающихся автомашин и артиллерии. «Чайки» и И-16 с ходу бомбят и расстреливают из пулеметов вражескую колонну. Наша группа выше их, внимательно ведет наблюдение, особенно в сторону солнца, чтобы не прозевать появления «мессершмиттов». Слева от меня летит Лукашевич, а справа – Карпович. Я иду в середине, словно под конвоем. Как сейчас мешает этот боевой порядок – тройка. Он лишает нас маневра.

Как и предполагали, четверка вражеских истребителей появилась со стороны солнца и тут же пошла в атаку. Покачиванием самолета с крыла на крыло предупреждаю ведомых о противнике. Энергичным боевым разворотом влево иду навстречу «мессершмиттам». Они, не принимая лобовой атаки, обходят нас левее. Доворачиваю круто влево и ловлю в прицел заднего Ме-109. В это время вижу правее меня самолет Карповича, а в хвосте у него – «мессер». Резко бросаю своего «мига» в правый разворот, подхожу к самолету врага. Вот он, рядом. С короткой дистанции в упор прошиваю очередью мотор и кабину.

«Мессершмитт» задымил, завалился в пикирование и врезался в землю. Карпович же почему-то уходит в направлении Котовска, хотя его никто не преследует. Все это попало в поле зрения, когда я после атаки уходил вверх, боевым разворотом. Три Ме-109 с набором высоты пошли за мной. Иду в лобовую. Они разворотом обходят, стремясь выйти в хвост моему самолету. Снова выхожу на них в лобовую. Но летчики противника, опасаясь моего огня, опять идут в обход. По-видимому, решаю я, сбит их командир. Это снизило боевую активность врага. Однако и уходить они не хотят. Чувствуют преимущество. Долго пришлось мне отбиваться.

Пока я крутился с тройкой «мессершмиттов», наша штурмующая группа выполнила свою задачу. «Чайки» и И-16 набрали высоту и пристроились ко мне. Вражеским истребителям ничего не оставалось, как выйти из боя и направиться в северном направлении.