Познать женщину

— Можно ли к тебе присоединиться? Не приготовить ли нам какое-нибудь питье?

Нета отвечала глухо, но почти что с нежностью:

— По мне…

— И возвращалась к книге.

Так продолжалось, пока снаружи не доносился слабый шлепок. Тогда Иоэль стремглав вскакивал, безуспешно пытаясь поймать разносчика газет, который снова бросил газету на дорожку, ведущую к дому, вместо того чтобы опустить ее в почтовый ящик.

К той маленькой статуэтке в гостиной он не притрагивался. Даже не приближался к полке над камином, где она стояла. Словно бежал от искушения. Самое большее, косился исподволь, воровато; так мужчина, сидящий в ресторане с дамой, украдкой взглядывает на другую, за соседним столиком. Возможно, новые очки для чтения и позволили бы ему кое-что разгадать, но им нашлось иное применение: сквозь новые линзы в черной оправе, а также «докторские» очки Иврии он систематически и тщательно рассматривал, чуть не вплотную, снимки монастырских развалин. Нета прихватила их из кабинета матери в Иерусалиме и попросила повесить здесь, в гостиной, над диваном. Он заподозрил присутствие у монастырских ворот, какого-то странного, неуместного предмета — то ли сумки, то ли футляра от самого фотоаппарата. Но вещь была слишком мала, чтобы удалось прийти к точному выводу. От сильного напряжения у него снова заболели глаза. Иоэль решил, что как-нибудь исследует снимки под сильной лупой, а уж затем, возможно, отдаст их на увеличение в лабораторию отдела — там это сделают охотно и на высочайшем профессиональном уровне. Но он все никак не мог решиться, потому что не представлял, — как объяснит, в чем, собственно, дело. Ведь он и сам этого не знал.

XI

В середине августа, за две недели до того, как Нета начала учебу в выпускном классе местной школы, совершенно неожиданно заявился с визитом Арик Кранц, квартирный маклер. Зашел взглянуть, все ли в порядке. Ведь он жил в пяти минутах ходьбы. Да и Крамеры, его знакомые, хозяева квартиры, просили, чтобы как-нибудь, проходя мимо, он «взглянул одним глазом».

Осмотревшись вокруг, он сказал со смешком:

— Я вижу, что у вас тут было мягкое приземление. Похоже, что все в полном порядке.

Иоэль, по обыкновению, скупился на слова:

— Да. В порядке.

Маклер поинтересовался, все ли системы в доме действуют как положено.

— Ведь вы, можно сказать, влюбились в эту квартиру с первого взгляда, а такая любовь зачастую остывает уже на следующее утро.

— Все в порядке, — повторил Иоэль.

Он был в майке, спортивных шортах, на ногах — сандалии и в таком виде показался маклеру еще более загадочным, чем в их предыдущую встречу, в июне, в день съема квартиры. В нем ощущались тайна и сила. При взгляде на лицо Иоэля в воображении возникали соленые ветры, чужеземные женщины, одиночество и солнце. Его рано поседевшие волосы, коротко подстриженные на висках, выглядели по-военному аккуратно, но отливающая сталью прядь, похожая на моток проволоки, вздымалась надо лбом, не падая на него. В узких глазах, стиснутых морщинами, чудилась ироническая усмешка, но губы в ней участия не принимали. Глаза были запавшими, покрасневшими, полузакрытыми, словно от слишком яркого света или пыльной бури. Форма челюсти свидетельствовала о силе характера: казалось, человек живет сжав зубы. Если не считать морщин в уголках глаз, лицо было молодым и гладким, что создавало особый контраст с седыми волосами. Выражение лица почти не менялось — говорил ли он или молчал.

Маклер спросил:

— Я не помешаю? Можно присесть?

Иоэль, вооруженный электродрелью (длинный шнур был включен в розетку на кухне, за стеной), ответил:

— Пожалуйста. Садитесь.

— Сегодня я пришел не в качестве маклера, — подчеркнул гость. — Просто как добрый сосед. Заскочил, чтобы спросить, не могу ли быть чем-нибудь полезен. Внести свой вклад, если можно так выразиться, в развитие поселенческого быта. Кстати, называйте меня просто Арик. Да, вот что: хозяин дома просил передать при случае, что действие кондиционера можно распространить на все спальни. За наш счет. Он все равно планировал устроить это нынешним летом, но не успел. А еще он просил передать вам, что трава любит много воды — земля здесь легкая, а вот к кустам при поливе стоит проявить милосердие.

Старания маклера понравиться, наладить контакт, а быть может, слово «милосердие» вызвали у Иоэля едва заметную, легко скользнувшую по губам усмешку. Сам он этого и не почувствовал, но Кранц взбодрился и с воодушевлением, обнажив в улыбке десны, настойчиво продолжал:

— Поверьте, господин Равид, я вовсе не собирался мешать вам. Просто проезжал мимо, направляясь к морю. Ну, не совсем «мимо», по правде говоря, я специально сделал небольшой крюк. Сегодня изумительный день для плавания под парусом, и я еду на море. Ну вот, я уже двинулся.

— Выпейте чашку кофе, — не предложил, а почти приказал Иоэль.