Познавший правила

Мы вышли на палубу, и я долго собирал искры, чтобы заставить их коснуться воды. Притрагиваясь к волнам, искры сами стали складываться в узор — очень похожий на плетения мудрости.

— Мудрость — не самостоятельно складывается в узор, она повторяет явления в мире, — пояснил я. — Мудрость ты видишь всегда… Если она обычная.

— Но ты говорил, что у алхимиков она другая, — напомнила Пятнашка о давнем разговоре.

— Она другая… Но основана всё на той же мудрости, — ответил я, отпуская искры на свободу. — То, чем пользовался каратель — это не совсем мудрость. Мне сложно объяснить… Просто пойми: он был настолько противоестественен, что даже сила, расколовшая и пожирающая наш мир — ополчилась против.

— Как он появился?

— Этого я не знаю, — признался я. — Но выжить он уже не мог. Его бы всё равно смели.

И это было правдой. Ответов не знали ни я, ни Грапп. И, как мне казалось, случившееся не смогли бы объяснить даже Ксарг и Соксон.

— А наш каваль? — заволновалась девушка.

— А он так и остался кавалем, — я пожал плечами. — Очень умным, очень сильным. Невероятнымкавалем. И хоть он и не нравится изменённым, но только потому, что слишком силён для них. Нарушает равновесие.

— Я боюсь, что Ксарг и Соксон его на кусочки порежут, — Пятнашка поёжилась на ветру, который ласково трепал её роскошные каштановые волосы. — Они ведь не навредят ему?

— Я попрошу, чтобы не вредили, — ответил я, притянув её к себе. — А если надо будет, выкраду и спрячу.

— Ну уж нет! — возмутилась Пятнашка. — Ты мне дороже всех… Даже невероятных кавалей.

С того дня она снова стала той Пятнашкой, которую я знал и любил. А вот я оставался мрачным, хоть и старался не показывать этого. И причиной была моя рука. Её лечение стало какой-то ежедневной пыткой. За первые несколько часов мне не удалось вернуть чувствительность, и рука продолжала висеть плетью вдоль тела.

Я раз за разом прислушивался к себе, пытаясь понять, что стало причиной паралича — но не находил ответа. Рука выздоравливала с огромным трудом, хотя никаких внешний повреждений на ней обнаружить не получалось. И всё-таки мои старания не пропали даром. Сначала я начал чувствовать кончики пальцев, потом научился ими шевелить. Затем вернулись ощущения в локте, и рука начала сгибаться. И уже потом я почувствовал, наконец, плечо. Поэтому когда мы подплыли к условленному месту, где нас ждали Ксарг и Соксон — я смог приветствовать мудрецов, вскинув руку над головой. И кто бы только знал, сколько сил отнял этот простой жест…

Мудрецы прибыли вдвоём. Они долго ходили вокруг каваля, прицокивая и бормоча себе что-то под нос. А тот терпеливо стоял, покинув трюм баржи и с надеждой глядя на сочную траву неподалёку. Когда же его, наконец, отпустили, животное радостно всхрюкнуло и, сотрясая землю, поскакало на незанятое пастбище.

— Придётся прикупить тут землю! — заметил Ксарг, глядя вслед весёлой туше, способной пробивать древнюю кладку. — Невероятно…

— И ты будешь до конца своих дней ухаживать за ним? — удивился Соксон.

— Нет, это будешь делать ты! — Ксарг округлил глаза и улыбнулся. — Поверь, ученик, это потрясающее животное. Наблюдение за ним поднимет наши знания на новую высоту!

— Ну знаешь ли…

Мудрецы спорили ещё два часа, а потом нашли Граппа, выдали ему припасы, палатку и оставили следить за бесценным экземпляром — который радостно уничтожал сочные травяные побеги, лукаво поглядывая на нас.

Мудрецы отправились в Форт своим ходом, на кирри, а мы продолжили свой путь на барже. Избавившись от каваля, Ворчун вместе с командой вернул себе былое расположение духа. И даже когда баржу взяли под арест по приказу эра Ненари, они не растеряли веселья. Как я потом узнал, отпустили их через пару дней — когда вернулись Соксон и Ксарг и оплатили штрафы.

А я продолжал лечение руки и её тренировки. Никогда раньше не доводилось мне сталкиваться с раной, которая не поддавалась никакому воздействию. Даже лечение Драго проходило быстрее и проще. Иногда при попытках вернуть чувствительность больно было так, что я сидел на кровати, сжимая зубы и плача. Единственной, кто догадывался о моём состоянии, была Пятнашка. Но она не лезла ко мне с советами и не пыталась растормошить.

Отряд снова разбрёлся по заданиям — бойцы старались заработать и скопить на вэри. Лечение Драго пока закончилось, и деньги перестали поступать сплошным потоком — но я не унывал. Я очень надеялся, что Драго вернётся в следующем году. И, может быть, появятся другие желающие вылечиться. Да и денег набралось немало — можно было ещё год не слишком переживать о расходах.

А в один из дней я всё-таки решился и, собравшись, отправился к мудрецам. И когда я заглянул во двор лаборатории, заметивший меня Соксон не слишком удивился. А по его приветствию я понял, что он ещё и ждал меня.

— Я выиграл! — радостно проговорил мудрец. — Я был прав, что ты продержишься меньше десяти дней!

— Что? Да как я мог проиграть? — удивился Ксарг, выглянув из окна второго этажа. — Ладно, дуйте сюда оба!