Читаем Позолоченное великолепие полностью

— Впустите меня! Откройте дверь или я вышибу ее!

С другой стороны двери на него зашипел чей-то голос:

— Уходи! Это женское дело, тебе здесь не место.

Но Кэтрин услышала его и, когда ее очередной крик достиг пика, с ее уст сорвалось имя мужа. Он, не помня себя, ногой выбил дверь и ворвался в освещенную лампой комнату, где стоял дурной запах и жара. Он не обращал внимания на возмущенные голоса и бросился к постели жены. Лицо Кэтрин среди смятых подушек едва можно было узнать, она испытывала страшные муки, ее каштановые волосы разметались длинными прядями, взмокшее от пота тело едва прикрывала похожая на тряпку ночная рубашка, которую она, борясь с болью, изодрала в клочья. Томас подошел к ближайшему окну и широко распахнул его, впуская прохладный ночной воздух, затем взял жену за руку и, держа ее, опустился на колени возле постели. Она вцепилась в его руку с такой силой, словно он спасал утопающую. Кэтрин не могла говорить. Собрав все силы, которые придало ей присутствие мужа, она напряглась, изогнулась и вытолкнула из чрева его ребенка. Мальчика. У него родился сын! Сын!

Три недели спустя, двадцать третьего апреля 1749 года, Чиппендейлы отнесли своего сына в соседнюю маленькую церквушку Св. Павла. Та вместе с огороженным внутренним двориком была крохотной, если сравнить ее с огромным собором Рена, который находился почти рядом. Сына крестили, ему дали имя отца, но известность он обретет под уменьшительным именем Томми. Один из подарков ко дню крещения пришел не сразу — это была гравированная шкатулка из итальянского серебра, присланная крестной матерью ребенка, которую по договоренности заменила одна из его тетушек.

Мальчик был сильным, здоровым и хорошо рос. Первые несколько недель он редко беспокоил родителей после того, как его клали в колыбель на ночь, что дало Кэтрин возможность посвящать многие вечерние часы сочинению писем с просьбой поддержать «Путеводитель». Однажды вечером Томас помогал Кэтрин сложить и запечатать воском письма, как вдруг она решительно заявила:

— Нам пора приобрести собственный дом. Дело процветает, это место мне порядком надоело. Покупать дом пока нет необходимости. Мы можем снять его.

Томас ничего не сказал и продолжал нагревать воск над пламенем свечи, в воздухе повис аромат мускуса. Если учесть доходы от расширявшегося дела, снять дом будет нетрудно. Это можно было сделать и вначале их семейной жизни, но все дело в том, что его устраивала жизнь рядом с мастерской. Томас с самого начала рассчитывал переехать, когда наступит время и можно будет вложить деньги в мастерскую и жилье в таком месте, которое будет и достойным, и престижным. Другой, менее удачный, вариант его не устраивал.

— Помещения, в которых мы сейчас живем, можно использовать в качестве необходимого тебе дополнительного склада, — продолжила Кэтрин, прибегая к доводу, который, по ее мнению, должен был прийтись мужу по душе.

— Я пока не вижу причин принимать поспешные решения, — беспечно ответил он.

Кэтрин стукнула ладонью по столу и от досады сердито взглянула на него.

— Ты так считаешь? Подумай немного. Я говорю, что у нас есть серьезные на то причины. — Заметив, что в его глазах мелькнула догадка, она тяжело вздохнула, опустилась в кресло и уронила руки на колени. — Да, Томми едва исполнилось девять месяцев, а я уже на втором месяце беременности. В моем чреве уже два месяца растет ребенок. Ты ведь не хочешь, чтобы я воспитывала второго ребенка в этих тесных комнатах.

Кэтрин добилась своего. Они нашли дом в Кондит-Корте, на Длинном акре. Это был приличный дом и вполне их устраивал. Для Томаса самое главное состояло в том, что дом находился почти рядом с мастерской. Кэтрин так обрадовалась, что переселилась, и даже не возражала против скромной мебели. Она сама изготовила занавески, а один из работников Томаса — тот, кого звали Хейнсом, развесил их. Она хорошо понимала, что новое жилище не очень обрадовало Томаса, поскольку он представлял переезд в совсем ином свете.

Изабеллу держали в курсе всего, что происходило, и она обрадовалась, узнав, что Кэтрин выехала из дома, который ей так не нравился. Зная, что Кэтрин интересуется ее путешествием, Изабелла иногда присылала ей одну из многочисленных акварелей, которые она рисовала в пути. Изабелла не очень владела кистью, но сумела неплохо передать оживленный рынок, великолепие старинного здания, множество сцен, которые видела во время долгого путешествия. Она не сомневалась, что ее акварели понравятся Кэтрин больше всего. Но происходило и более значительное событие — самый выдающийся художник Флоренции рисовал ее портрет. Изабелла скрыла от Оуэна тот факт, что она позирует художнику, и решила в день свадьбы преподнести ему подарок.

Затем, по мере того как проходили недели, ей стало ясно, что о браке нечего и мечтать. Оуэн ни разу даже не обмолвился об этом. Он говорил о любви не больше, чем о других событиях, происходивших вокруг них, но Изабелла так и не услышала вопроса, которого ждала с большим нетерпением.

Перейти на страницу:

Все книги серии Влюбленные сердца

Похожие книги

Навеки твой
Навеки твой

Обвенчаться в Шотландии много легче, чем в Англии, – вот почему этот гористый край стал истинным раем для бежавших влюбленных.Чтобы спасти подругу детства Венецию Оугилви от поспешного брака с явным охотником за приданым, Грегор Маклейн несется в далекое Нагорье.Венеция совсем не рада его вмешательству. Она просто в бешенстве. Однако не зря говорят, что от ненависти до любви – один шаг.Когда снежная буря заточает Грегора и Венецию в крошечной сельской гостинице, оба они понимают: воспоминание о детской дружбе – всего лишь прикрытие для взрослой страсти. Страсти, которая, не позволит им отказаться друг от друга…

Барбара Мецгер , Дмитрий Дубов , Карен Хокинс , Элизабет Чэндлер , Юлия Александровна Лавряшина

Исторические любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Проза / Проза прочее / Современная проза / Романы