Позолоченный век

Но Лора не принадлежала к их числу. Она была наделена роковым даром красотой, и другим, еще более роковым даром, отнюдь не всегда сопутствующим красоте и порой дающимся и некрасивым - даром обаяния.

Она обладала силой воли, гордостью, смелостью и честолюбием, да к тому же она оказалась предоставленной самой себе как раз в том возрасте, когда на помощь страсти приходит романтика и притом ничто не сдерживало пробуждающиеся силы ее живого и смелого ума.

Никто из окружающих не подозревал о трагическом конфликте в душе Лоры, и очень немногие догадывались о том, что в ее жизни происходит что-то необычайное, или романтическое, или странное.

В те беспокойные дни в Хоукае, как и в большинстве городов Миссури, царило смятение; приход и уход федеральных и конфедеративных войск, грабительские набеги, внезапные стычки и бои - все это отвлекало внимание от отдельных личностей и избавляло их от осуждения за поступки, которые в более спокойные времена стали бы предметом громкого скандала.

К счастью, нам придется рассматривать этот период в жизни Лоры только в историческом плане; мы воскресим лишь отдельные эпизоды, которые помогут нам показать ее такой, какой она стала к моменту прибытия в Хоукай Гарри Брайерли.

После переезда в Миссури жизнь Хокинсов протекала в упорной борьбе с нуждой и притом необходимо было хотя бы внешне поддерживать честь семьи и видимость благополучия, в соответствии с теми большими ожиданиями, которые они втайне связывали с Восточно-Теннессийскими Буграми. Может быть, только Клай, оставшийся по сути единственной опорой семьи, отдавал себе отчет в истинном положении дел. Вашингтон то приезжал в Хоукай, то вновь уезжал, увлекаемый какой-нибудь грандиозной земельной спекуляцией, после которой он неизменно возвращался в контору генерала Босуэла таким же бедняком, как и раньше. Он изобрел бесконечное множество бесполезных приспособлений, и ни одно не стоило того, чтобы его запатентовать; так, в грезах и бесплодном изобретательстве, проходили годы, и в тридцать лет Вашингтон, высокий темноволосый мечтатель, полный самых лучших намерений и неспособный сделать ни одного решительного шага, не имел ни профессии, ни постоянной работы. Возможно все же, что все эти годы он был счастливее своих близких, ибо он прожил восемь лет в сладостном ожидании сказочных богатств.

В войну он ушел с отрядом из Хоукая и проявил себя отнюдь не трусом; но он воевал бы еще лучше, если бы меньше занимался изобретением способов перехитрить врага при помощи тактики, неизвестной военной науке.

Однажды, в одну из своих самовольных вылазок, он попал в плен, но после краткого допроса полковник армии северян отпустил его, убедившись, что нанесет южанам гораздо больше ущерба, если вернет им своего пленника.

Что касается полковника Селлерса, то он, разумеется, во время войны был выдающейся фигурой. В Хоукае он командовал местной гвардией и только один раз покинул родной город: по распространившимся впоследствии слухам, он совершил обходный маневр, вышел к Пристани Стоуна и укрепил этот важный пункт, о существовании которого никто, кроме старожилов, и не подозревал.

- Бог ты мой, - говаривал потом полковник, - да ведь это же ключевая позиция на пути в северный Миссури и единственное место, не попавшее в руки врага. Если бы другие пункты имели такую оборону, исход войны был бы совсем иным, да, сэр!

На войну, как и на все прочее, полковник имел свои собственные взгляды. Если бы все, говорил он, подобно ему, оставались дома, Юг не был бы побежден. Ибо в таком случае некого было бы побеждать! Мистер Джефф Дэвис несколько раз писал ему, предлагая взять на себя командование корпусом в армии конфедератов. Нет, отвечал полковник Селлерс, его долг оставаться дома. И он отнюдь не пребывал в бездействии. Это он изобрел знаменитую воздушную мину, которая чуть было не уничтожила армию северян в Миссури, а заодно и сам город Сент-Луис.

План его заключался в том, чтобы наполнить мину зажигательной смесью и смертоносной шрапнелью, прикрепить ее к воздушному шару и пустить с горящим фитилем в расположение вражеских войск, с тем чтобы в нужный момент она взорвалась. При помощи своего изобретения он хотел захватить Сент-Луис: надо было до тех пор взрывать мины над городом и сеять в нем смерть и разрушение, пока оккупационная армия не сложит оружие. Добыть зажигательную смесь ему не удалось; он, правда, сконструировал мину, вполне отвечавшую его целям, но первая же опытная мина взорвалась раньше времени в его дровяном сарае, - сарай взлетел на воздух, а дом Селлерса загорелся. Соседи помогли погасить пожар, но заставили его прекратить дальнейшие эксперименты.

Однако этот немолодой, но патриотически настроенный джентльмен успел заложить столько мин и прочих подрывных устройств на всех дорогах, ведущих к Хоукаю, тут же забыв точное местоположение опасных участков, что окрестные жители боялись ездить по дорогам и обычно пробирались в город полем. У полковника был свой девиз: "Миллионы на оборону, ни цента на уплату контрибуций".