Позолота

И неважно, что теперь король считал своим домом Адальхейд – Ясеневый лес от этого не становился менее опасным. Серильда всегда его побаивалась, но в то же время ее тянуло к нему. Какой ребенок сможет устоять перед таким волшебным соблазном? Только представьте себе фей, танцующих на тонконогих поганках, водяных духов, купающихся в ручьях, и щебечущих над головой птиц со светящимися перьями!

Однако перед ней открылся не тот, красочный и полный чудесных звуков пейзаж, какой она себе представляла. Нет, вокруг, насколько хватало глаз, все было разных оттенков серого и зеленого. Серильда пыталась убедить себя, что это красиво, но лес поражал своим мрачным видом – тонкие черные ветви деревьев и свисающие с них нити лишайников, поваленные стволы, крошащиеся под тяжестью густого мха и грибов размером с тележное колесо.

Здесь возникало ощущение вечности. Это было место, где времени не существовало, где даже самый маленький росток мог оказаться древним. Неизменным и не меняющимся.

Но, конечно, неизменным лес не был. Он жил, просто жизнь в нем была тихой и незаметной. Толстый паук, плетущий замысловатую паутину среди колючих зарослей ривины с ее кроваво-красными ягодами. Урчание жаб на берегу мутного пруда. Зловещее карканье ворон, глядящих на нее с сучьев – изредка в ответ подавала голос какая-нибудь певчая птичка. Вместе с непрекращающимся дождем все это сплеталось в мрачную мелодию. Мелкие капли тихо барабанили по пологу листвы над головой, крупные капли мерно падали на нижние листья, шуршали в подлеске и сосновой хвое…

Нервы Серильды трепетали, за каждым поворотом ей чудилась угроза. Она внимательно следила за воронами, особенно за теми, что устроились повыше и, словно голодные падальщики, ждали, пока она пройдет. Нет-нет, это всего лишь птицы, снова и снова уверяла она себя. Вовсе не кровожадные нахткраппы, шпионы Эрлкинга.

Накидка шелленрока громко звякнула, и Серильда опомнилась. Она поняла, что он ушел далеко вперед и теперь покачивался, стоя на поваленном стволе и медленно мигая то одним, то другим глазом.

– Извини, – сказала она, улыбаясь.

Если это создание и могло улыбаться, оно не улыбнулось ей в ответ. Хотя, возможно, дело было в том, что его внимание привлекла муха, зажужжавшая у него над головой. Шелленрок выбросил вперед черный, похожий на хлыст язык, поймал муху и проглотил.

Серильда незаметно поморщилась. Но, когда существо снова взглянуло на нее, она снова вежливо улыбнулась.

– Не найдется ли здесь места, где мы могли бы отдохнуть? Хотя бы несколько минут?

Вместо ответа шелленрок спрыгнул с бревна и направился вверх по берегу ручья, где листва была особенно густой, а земля напоминала лоскутное одеяло из узловатых корней, папоротников и ежевики. Вздохнув, Серильда вытянула торчащий из глины толстый корень и, опираясь на него, побрела следом.

Да, лес мрачен, думала она, нагибаясь и уворачиваясь от веток, так и норовивших вцепиться в нее, но в нем чувствовалась и какая-то безмятежность. Так печальная музыка заставляет плакать, хотя и невозможно объяснить, почему.

Здесь пахло землей и грибами – запах тепла и сырости после хорошего дождя. Крошечные пурпурные цветочки распускались у самой земли, легко было не заметить их среди колючих трав. Стволы упавших деревьев гнили, давая жизнь новым деревцам, оплетавшим их нежными тонкими корнями. Жужжали и звенели насекомые, лягушки подняли страшный шум, расквакавшись на все лады.

Тропа вилась по краю болота, заросшего болотной травой и плакучими ивами. В пруд, заросший ряской и огромными кувшинками, впадал тонкий ручеек. Шелленрок шустро перебрался на другой бережок, его ракушки весело загремели, но, когда Серильда хотела последовать за ним, она оступилась. Ее нога ушла в грязь по щиколотку. Ахнув, Серильда широко раскинула руки, пытаясь удержать равновесие и не шлепнуться в болото.

Шелленрок на другом берегу пруда остановился и оглянулся, будто не понимал, в чем дело. Серильда мрачно вытянула башмак из чавкнувшей грязи и выбралась на сухую землю.

– А нет ли другого…

Она не договорила, заметив чуть ниже по ручью мостик из березовых веток и скрепленных раствором камней.

– Ах! Вот и он.

Шелленрок громко застучал раковинами.

– Это ненамного дальше, – отозвалась Серильда и остановилась, чтобы обтереть о мох испачканный грязью ботинок. – А мне так будет легче.

Он снова затрясся, как ей показалось, от страха. Серильда нахмурилась и всмотрелась в его широко раскрытые глаза, которые больше не мигали.

– Что? – спросила она, ступая на мост.

Ах… привет… милая крошка.

Серильда замерла. Голос шептал так мелодично. Шелест листьев, умиротворяющее журчание воды…