Когда я зашел вечером в канцелярию и поднялся в тридцать девятый кабинет, то аж не узнал девушку, которая сидела за столом. Малина изменилась. Сильно. А всего-то чуточку косметики и уверенное выражение лица.
Заметив мой восхищенный взгляд, девушка вскочила и распахнула полы серой мантии. И я аж присвистнул. На ней была надета очень смелая одежда, в которой на улице здесь не ходят. Разве что в клубы танцевальные. Я кивнул, улыбнулся и произнес:
— Позволь пригласить тебя сегодня в клуб. Потанцевать и… всё такое…
— С радостью, — улыбнулась девушка, но затем стала серьезной. — Только я покаюсь сначала. Бумажку я не подписала. Там такие бюрократы у нас сидят. Но я попробую завтра. В крайнем случае затянется дня на три. Извини.
— Да понимаю, ты не виновата, — только развел руками я.
А дальше я подождал немного. Когда часы пробили время окончания работы, Малина скинула мантию, надела яркий плащ, и мы пошли развлекаться.
—
Я шагал под звездным небом и насвистывал какую-то песенку, которая чаще всего звучала сегодня в клубе. Мое настроение насмешки соседки не портили, я на них даже внимания не обращал, но всё равно пояснил:
—
—
—
—
А я просто махнул рукой. Переспорить её нереально. Проще игнорировать.
В особняке Грибницких я даже застал ужин, причем мне прямо сказали, что я на нем быть обязан. Чтобы никто не смел сказать, что меня отлучили от стола после скандала с княжной. А вот утром должен сваливать.
И ужин мне не понравился. Все обширное семейство зло посматривало как на меня, так и на леди Аллу, которая похоже сегодня закатила несколько скандалов, но как я догадался, быть отлученной от золотой клетки не пожелала. А ей в случае чего даже не получилось бы вернуться в родительскую семью, потому что она происходит из дальней ветви этого же рода. Так что только работать.
Но ничего, я легко пережил недовольство и отправился спать, попросив разбудить меня пораньше.
А когда проснулся, то испытал офигенное такое дежавю. Я лежал на дорогой простыне в богато обставленной комнате. И за окном опять светило утреннее солнце и надрывались птицы. Опасливо оглянулся и даже не сильно удивился, уткнувшись взглядом в лицо Аллы. Той самой, которая «леди» и мачеха убиенного графа, бывшего дружка Андрейки.
—
После чего принялся быстро одеваться, надеясь что в этот раз удастся покинуть место преступления незаметно. А в моей голове наконец раздался сонный голос:
—
—
—
—
Я тихо двинулся к двери, но тут сзади раздался совсем не сонный и слегка насмешливый голос: