Позор царства (СИ)

Уже на следующий день я отправился в Государственную канцелярию и изъявил желание взять себе обширную территорию, охватывающую с севера Онежское озеро. И надо сказать, что моя просьба повергла чиновников в настоящий шок.

— Зачем вам эта безлюдная болотистая земля, граф Мухоморов-Мортира? — спросил меня аж заместитель Первого министра, к которому меня проводили.

— Я целый боярин, причем из тех, что заседают в Государственной Ассамблее, — изобразил полнейшего придурка я. — А земель у меня по сути и нет. Вот хочу там владения. Они же не принадлежат никакому княжеству, а пока находятся в ведении тверской короны. Вот я их и займу. А что там сделаю… Ну начну я, пожалуй, с большого дворца, в котором организую гарем.

— Что? — аж вылупил глаза немолодой чиновник. — Гарем? И сколько же жён вы себе хотите, граф?

— Чем больше, тем лучше, — мечтательно улыбнулся я. — Думаю, что моих средств хватит и на тысячу. Огорожу территорию, обеспечу охрану… Ну и… дальше дело техники.

Заместитель министра, который судя по всему сначала искренне хотел удержать меня от необдуманных шагов, похватал ртом воздух, но от оценки моих умственных способностей воздержался, а вместо этого принялся перечислять минусы такого немалого земельного владения:

— Во-первых, вы будете обязаны платить ежегодный налог с земли, граф. А если вы не организуете там сельскохозяйственное производство, то ваших поступлений от единственной, пусть и очень богатой адамантиновой шахты, на это может не хватить.

— Бросьте! — беспечно отмахнулся я. — Это не ваша забота, в конце концов.

— Во-вторых, вы будете обязаны защищать территорию. А ведь на эти землю претендуют минимум еще два государства, хотя эти земли исконно наши. Или вы рассчитываете, что за вас будет воевать царская армия?

— А почему бы царской армии не воевать за земли Тверского царства, если уж я буду платить налоги? — удивленно приподнял бровь я. — Да и вообще, это наша земля, и границы заселенных территорий, наших, прошу отметить, там всего в полусотне километров, а до поселений что Гданьского королевства, что Гетеборгской унии оттуда намного дальше.

Чиновник угрюмо посмотрел на меня, но вероятно решил, что такому дурню и повесе совершенно бесполезно говорить о том, что я вне всякого сомнения нарушу некое равновесие среди претендентов на эти незаселенные земли, да и рискую втянуть царство в войну. Также он не стал упоминать и то, что гарнизоны и крепости на моих землях просто так ставить наши генералы не будут, так что если на меня нападут «добрые» соседи, то их потом-то может и прогонят, а может и дипломатической нотой ограничатся. Но мне это поможет мало. В принципе, все верно. Первый натиск, особенно на таких удаленных и малоценных землях, положено принимать на свою дружину.

Но как бы то ни было, буквально за несколько дней мне оформили владение огромными территориями, на которых уже почти две сотни лет никто не жил. И это вызвало настоящий шок в обществе. Меня реально считали сумасшедшим! Молодой идиот, как только в его руки попали большие деньги, сразу нашел куда их просто-напросто выкинуть.

Это же надо! Гарем! Огромный! В голове ни у кого такое просто не укладывалось. Хотя нет, уже через несколько дней к нашему поместью Мортира пришла большая толпа, состоящая преимущественно из девушек и молодых женщин. И как козел-провокатор её вела неплохо знакомая нам журналистка Ольга Босоногова.

— Что происходит? — спросил я командующую охраной поместья Лену.

— Протестуют. Против тебя и твоих планов на огромный гарем, — улыбнулась жена. — Человек триста, я думаю… В основном девушки из партии монархо-феминисток. И они скорее не к поместью идут, а к дому, в котором мы спасенных из монастыря послушниц разместили. Я усилила пост, который их охраняет, но так-то демонстрация мирная. Но требуют, чтобы им позволили поговорить с этими несчастными девушками. Подозревают, что тех готовят в гарем. Дуры! И им не объяснить, что мы часть из спасенных взяли в служанки, а часть пока просто учатся. Вика даже наняла учительницу, а то большинство из деревенских девчонок вообще не грамотные.

— Хотят, так пусть поговорят, — пожал плечами я. — Но не всей толпой, конечно. Пусть человек десять выделят, и тех впустят в дом. Если желающих больше, то пусть десятками входят. Поочередно.

— Не боишься, что уведут куда-нибудь? — нахмурилась Лена.

— А ты проследи. Если кто-то из бывших послушниц захочет уйти, то потребуй от протестующих, чтобы официально оформили опеку. Или что другое. Не на улицу, конечно, их отпускать. А так-то они не крепостные никакие.

Лена неохотно кивнула, да и ушла, прихватив еще пару солдат из гарнизона Мортиры. Вернулась она уже после обеда какая-то здорово взвинченная, и я первым делом спросил:

— Что? Все-таки нашлись желающие? Их же двадцать две было? Так? И сколько теперь?

— Теперь двадцать четыре, — вздохнула жена. — Еще две прибились. Им хоть и говорили, что ты в гарем еще никого не отбирал, да я еще и врала, что отбор будет строгий, но вот… Понадеялись.