Позорная история Америки. «Грязное белье» США

Пока на Севере, в Краю Озер, шли бои и войны перетекали одна в другую, жизнь южных племен, выкуривших трубку мира накануне ухода англичан в Канаду, понемногу входила во вменяемое русло. Жили они кто под боком у «старой доброй» Вирджинии, где потенциальных переселенцев — эмигрантов из Европы — было немного, кто на юге «юной» (1722 года рождения) Джорджии, тоже перенаселения не испытывавшей, статус их определялся договором о протекторате (речь об этом у нас уже шла), и поводов жаловаться, в общем, не было. Кому соседство с белыми было вовсе уж поперек души, уходили в семинолы, но большинство сживалось с реальностью, благо сильные мира того, — плантаторы, выросшие на благородных идеях Века Просвещения, считали, что индейцы, в отличие от негров, ничем не хуже белых людей, только более примитивны. А раз так, значит, достаточно их, раз уж они теперь мирные, «обратить в цивилизацию». То есть, как только туземцы «усвоят практику частной собственности, строительства домов, фермерства, образования для детей, обратятся в христианство, они добьются признания со стороны своих белых братьев». И все будет хорошо. А пока все не совсем хорошо, но к тому идет, все споры, в первую очередь о земле, следует решать мирно, как положено среди культурных людей, на основании имеющихся договоров и с участием юристов. Именно так полагал и так наставлял современников сам Джордж Вашингтон, безусловный и последний авторитет и для поселенцев, и для аборигенов Юга, считавших его Великим Отцом и частенько просивших совета.

Под стать первому президенту была и команда единомышленников-практиков, претворявшая его идеи в жизнь. Люди там подобрались штучные, идеалисты, а то и фанатики типа легендарного Бенджамина Хокинса, не просто поселившегося среди индейцев, но и ухитрившегося стать для них моральным авторитетом куда выше местных шаманов. В итоге туземцы юго-восточных штатов — сперва чероки, чикасо и чокто, а вслед за ними, хотя и не так быстро, крики и (эти, правда, условно) семинолы — уже к исходу первого десятилетия XIX века стали, с точки зрения «белых братьев», почти как люди. Все поголовно приняли христианство, обучились грамоте, более того, создали сеть школ с европейской программой обучения (для чего специально приглашались белые учителя), появились газеты, как на английском языке, так и на местных. Благо великий вождь Секвойя разработал на основе латиницы собственный алфавит. Наконец, к рубежу веков завершился переход из лесных поселков на обычные, ничем не отличающиеся от «белых» фермы, а то и целые плантации, обустроенные по всем правилам тогдашней агрономической науки, только не частные, а как бы кооперативные. В общем, все как положено, обзавелись даже черными рабами (правда, рабство было относительно мягкое, полегче, чем даже в Вирджинии). Кое-кто вообще попытался уйти в «белый мир», однако чаще всего без особого успеха, поскольку белые братья все-таки краснокожих ровней не считали. Однако на отношениях в целом это не особо сказывалось.

Неудивительно, что на призыв Текумсе юго-восточные племена не только не откликнулись, но даже в индивидуальном порядке в его войско мало кто пошел. От добра добра обычно не ищут. Хотя идиллии тоже не было. Напротив, вопреки мечтам уже усопшего к тому времени Вашингтона, проблема была, и заключалась она в том, что чем больше цивилизовались индейцы, тем более ухожены и рентабельны становились их земли, а чем более ухожены и рентабельны становились их земли, тем больший интерес они вызывали у белых соседей, — как ни странно, не плантаторов, а понемногу возраставшего в числе народа попроще, — как эмигрантов, так и плодов демографического взрыва, — полагавшего, что готовая ферма лучше пустоши, а потому все чаще и чаще решавшего вопросы размежевания путем самозахвата. Собственно, обострения случались и раньше, так что умные люди, просчитывая вероятные сложности заранее, заранее и искали варианты. Что не правы белые, мало кто спорил, но все-таки вешать и сажать белых людей из-за пускай даже весьма культурных, но, как ни крути, краснокожих было западло. А потому еще в начале XIX века мудрый Томас Джефферсон, которого «культурные» индейцы уважали пусть и не так, как Великого Отца, но близко к тому, предложил своим знакомым вождям не дожидаться неприятностей, а переселиться с сородичами на запад, обещая всяческую поддержку правительства.