Позови ее по имени

Но у него не вышло повоспитывать дочь. Она оказалась обдолбанной настолько, что не сразу поняла, кто именно за ней приехал.

Они доехали до дома. Там он вызвал своего приятеля врача. Тот взял у дочери экспресс-анализ крови и подтвердил, что дочь под воздействием таблеток. Доктор поставил ей капельницу. Понаблюдал. И когда дочь уснула спокойным сном, уехал, прихватив щедрый гонорар. За молчание в том числе.

– Ты что творишь, дрянь?! – началось утро с его вопля.

Они как раз расселись за столом, чтобы завтракать: он, Алла и Инга.

– Я ни в чем тебе не отказываю, а ты…

– А что я?

Она даже глаз на него не подняла, с аппетитом поедая омлет с ветчиной.

Доктор предупреждал, что наутро у нее может быть зверский аппетит.

– Ты врешь! – выдохнул он с гневом.

– Ты тоже. – Инга, не подняв взгляда, потыкала вилкой в сторону Аллы. – Ей, например.

– Да ты… – Он задохнулся, немного перетрусив.

– Да, ты. Врешь теперь уже и второй своей жене.

Дочь отодвинула опустевшую тарелку, взяла в руки стакан с соком, сделала пару глотков. Гадко громко рыгнула. И повернула-таки голову в сторону притихшей Аллы.

– Ты не знала? – ядовито улыбаясь, спросила она у нее.

Алла сидела с каменным лицом. Она ни на кого конкретно не смотрела. Взгляд ее был устремлен на дверь столовой. У него даже родился язвительный вопрос. Захотелось спросить у молодой красивой жены:

– А не на выход ли ты собралась, дорогая?

Сдержался. Алле хватило откровений ее падчерицы. Та вдруг принялась сыпать подробностями о его недавних похождениях, законспирированных под командировки и совещания.

– А ты не знала, – покачала головой Инга, улыбнулась одними губами в его сторону, спросила: – Что же ты всем все время врешь-то, папочка? Без этого никак, да? Маму бросил. Понятно… Постарела, надоела. Купил себе молодую красотку. Неглупую даже. Пожил немного тихо, мирно. И опять, и снова! Что, и ее теперь поменяешь? На другую?

Она допила свой сок, встала, громко двинув стулом. Шагнула от стола. Но вдруг приостановилась. Повернулась. Глянула на него таким ненавидящим взглядом, что ему даже страшно сделалось. И прошипела:

– Никогда больше не смей за мной следить! Никогда не смей учить меня жизни! Ты… Ты великий лжец и притворщик! – Ее милое прежде, симпатичное личико по-взрослому сморщилось от отвращения, и Инга отчетливо произнесла: – Ненавижу тебя!

Потом был скандал с Аллой. И еще один, и еще. Его размеренная спокойная жизнь с молодой женой лопнула мыльным пузырем, не оставив даже надежды на возможное примирение.

С Ингой вообще беда! Она стала без предупреждения исчезать на два-три дня. Потом являлась грязной, непричесанной. От нее дурно пахло. Она почти не разговаривала с ними. И уж конечно, не отвечала на его вопросы, без конца вскидывая вверх средний палец левой руки.

– Ты профукал свою дочь, Егорушка, – считала своим долгом напомнить ему перед сном Алла, холодно смотрела в его сторону и добавляла: – Ты профукал нашу жизнь.

Каждый вечер одно и то же. Каждый долбаный вечер!

Он перебрался из супружеской спальни в гостевую комнату на первом этаже. Собрал своих адвокатов и приказал начинать бракоразводный процесс. И был сражен наповал новостью, что Алла его опередила. Ее адвокат уже работает в этом направлении.

– Оставлю без носков суку! – взревел он, когда узнал. – По миру пойдет с котомкой!

– Боюсь, что вам придется с ней договариваться, Егор Игоревич, – опустил глаза в пол один из его юристов.

– В смысле?!

– Вам придется искать какое-то компромиссное решение. Дело в том, что…

Юрист долго сокрушенно вздыхал и жестикулировал, рассказывая ему о том, что Алле удалось раздобыть на него кучу компромата.

– Если бы дело было только в супружеских изменах, Егор Игоревич! – восклицал юрист. – Здесь вам и уход от налогов, и разного рода преступные схемы в обход существующего законодательства. Зачем же вы так с ней откровенно обо всем говорили, Егор Игоревич?

Взгляд юриста откровенно выражал его к нему отношение. Этот умный грамотный малый считал его ослом.

– Значит, будем договариваться, – нехотя проговорил он, выслушав все «за» и «против».

Они договаривались уже год! И все никак не могли прийти к компромиссу. Он откровенно затягивал, водя Аллочку за нос. Ему уже удалось легализовать многие стороны своего бизнеса. Погасить часть налогов. Оставалось совсем недолго, и он сможет вышибить ее из дома в чем мать родила. Он ждал. Терпеливо ждал, затаившись.

Но тут Инга снова пропала. На неделю, чего не случалось прежде никогда. Появилась на два дня. Выглядела странно чистой, спокойной, без следов приема экстази. За завтраками и обедами вела себя прилично. Не хамила, не корчила рожи, не показывала им с Аллой средний палец.

Алла даже решилась на вопрос:

– Ты не влюбилась, детка? – спросила она вполне дружелюбно, дотянулась до локтя его дочери и тихонько сжала. – Выглядишь такой…

– Какой? – Она не убрала локоть, глянув на Аллу с прежней тихой улыбкой.

– Счастливой, – пояснила Алла и глянула на него. – Что скажешь, Егор?

– А что он может сказать? – негромко фыркнула Инга. И с неожиданной грустью добавила: – Разве он знает, что такое любовь?