Позови ее по имени

Приглашать Таю на чай или кофе ей страшно не хотелось. Она устала. Была раздражена. Обескуражена собственным бессилием в момент неприятной сцены в магазине. Ну вот совсем не до светских бесед с соседкой.

– Ты просила меня подумать. По тем случаям, когда машины у нас во дворе бомбили. – Тая грациозно сплела пальцы. – И я тут кое-что вспомнила. Совершенно случайно вспомнила.

– И? – Даша со вздохом нехотя предложила: – Может, кофе?

– Ой, нет, спасибо. – Она с пониманием улыбнулась. Выразительно посмотрела в пол. – Любимка без меня занервничает. Я и так недавно вернулась. Он соскучился.

– Так что ты вспомнила?

– Да! Так вот… Когда все это происходило, я ночами иногда слышала, кроме смеха, мотоцикл. Ну или байк. Так их сейчас называют. Мотоциклы-то наши отечественные трещат. А этот так красиво рокотал, низко. Дорогой, наверное. Вот он почти каждую ночь подъезжал ко двору. И, не глуша мотора, уезжал. Потарахтит, потарахтит на холостых и уезжает.

– То есть в те ночи, когда вскрывали машины, во двор въезжал мотоциклист?

– Совершенно верно, Даша. Совершенно верно. – Тая расплела пальцы, взмахнула руками. Осторожно улыбнулась. – А однажды я даже его рассмотрела.

– Как это? У нас же темнота во дворе была кромешная, – усомнилась Даша.

– Понимаешь, дело в том, что однажды я поздно возвращалась с прогулки. Очень поздно! – выразительно подчеркнула Тая.

– Насколько поздно?

– Во втором часу ночи. С вечера была у друзей в гостях. Засиделись. Любимку оставляла одного. Нет, я, конечно, перед тем как в гости уехать, его выгуливала. Но он без меня так разнервничался, что пришлось еще раз выйти. Он просто рвался на улицу.

– И?

Даша перебросила домашний костюм с одного плеча на другое. Ей не терпелось влезть под горячий душ.

– Я и вышла так поздно. – Тая сунула руки в карманы бархатной курточки на молнии. – А байк, оказывается, уже был во дворе. Стоял возле твоей машины. Заглушен был. Не смотри на меня так! Не помню: в ту ночь твою машину вскрыли или нет. Не помню! Что мне – врать? Но парня рассмотрела. Он стоял в арке и говорил с кем-то по телефону.

– Как он выглядел?

– Обычно. Как байкер. Черная одежда. Шлем в руке. Волосы длинные.

– Почему ты раньше не рассказала об этом, Тая? – Даша подавила тяжелый вздох, качнула головой. – Это же важные сведения. Сокрытие…

– Ах, оставь, Даша! – сердито перебила ее Тая. И упрекнула, надув губы: – Вот покажи палец вам, всю руку оттяпаете! Вот причина номер один, из-за которой с вами никто не желает сотрудничать.

– А причина номер два?

– В том, что я никак не связала этого байкера со взломами. Ну никак!

– Почему? Ты же вспомнила, что слышала рокот мотоцикла каждую ночь ограбления. Почему не связала?

– Да потому что этот парень твой знакомый, Даша.

– Мой кто?! – Она опешила.

– Я видела вас вместе.

– Когда видела? С кем?!

– Когда ты уже вернулась из больницы. – Тая смотрела на нее сердитыми глазами. – Этот парень пригонял твою машину. И потом несколько раз навещал. Кажется… Кажется, ты называла его Гришей…

Глава 14

– Машка! Машка, вставай, в школу опоздаешь!

Маша приоткрыла правый глаз, глянула на часы на стене. Сморщилась. У нее был запас времени, чего она разоралась? Ей еще двадцать минут можно смело в постели валяться.

– Машка, вставай. Мать звонила. Разговор есть.

Бабкин голос напоминал ей скрип старой дверцы ее платяного шкафа. Из шкафа несло нафталином и старыми тряпками, с которыми старуха никак не желала расставаться. От нее самой воняло так же – нафталином и старостью.

Маша опасалась, что эта вонь перейдет ей по наследству или впитается в кожу и волосы вместе с бабкиными завтраками и ужинами. И однажды в школе к ней принюхаются и высмеют. И прилепят какое-нибудь скверное прозвище. И это прозвище ей придется носить всю оставшуюся жизнь.

По этой причине она запирала свою комнату на ключ, не позволяя бабке туда входить. По этой причине научилась сама стирать руками свои вещи, у бабки не было современной стиральной машинки. А та, что имелась, рвала вещи по краям.

– Машка!

Скрип бабкиного голоса раздался совсем у двери. И тут же ее костыль загрохотал по тонкой фанере.

– Вставай немедленно! Что натворила?! Почему тебя полиция ищет?!

– Да щас я, не ори! – подала голос Маша.

– Хамка, – обиделась сразу бабка. – Будешь так себя вести, отправлю обратно.

Маша криво ухмыльнулась и показала запертой двери язык.

Никуда ее Клавдия Ивановна не отправит. Даже если Маша пьяной явится, что невозможно, алкоголь она не терпела в принципе. Даже если Маша закурит при ней, что она тоже не приветствовала. Пробовала пару раз, не понравилось. В общем, бабка в нее вцепилась, как в спасательный круг. И нуждалась в Машке больше, чем та в ней.