Позови меня, любовь

— Вот еще! — воскликнула Белла. — Я уже успела заметить, что кругом хватает желающих попробовать на эту роль.

— О-о, ты еще толком не видела, сколько таких, — рассмеялась Элен и легонько хлопнула Беллу по плечу. — Хватит сплетен! Иди в ванную! А я найду тебе полотенца и ночную сорочку.

— Ты так добра!

В ванной комнате все было забавно — допотопный сливной бачок с цепочкой и на редкость просторная длинная ванна на металлических ножках в виде львиных лап. Лежать в такой ванне после потрясений последних часов было огромным удовольствием.

Потом, когда мыться пошла Элен, Белла рассмотрела спальню и была сражена видом огромной резной кровати под пологом. Пухлые перины, кружевные простыни и бежевое вышитое покрывало. Поодаль от внушительной постели на кресле-качалке Белла увидела несколько кукол с фарфоровыми личиками — надо полагать, детские реликвии Элен. Белые шторы с херувимами и букетами цветов были приоткрыты, и I спальню проникал свежий ночной ветерок. На блестящем паркете лежали белые коврики. Это была прелестная комната.

Белла присела возле резного туалетного столика из красного дерева, взяла оправленную в серебро щетку для волос и стала расчесываться. Из зеркала на нее смотрела растерянная молодая женщина конца двадцатого века на фоне спальни конца века предыдущего льняной, пахнущей лавандой ночной сорочке до пят. А может, это все-таки сон, подумалось Белле. Может быть, если она сейчас заснет, то проснется как ни в чем бывало в уютном и безопасном доме бабушки? Ах, бабушка, бабушка, вдруг пронзило ее отчаяние. Должно быть, она уже извелась, думая о загадочной судьбе внучки. А что, если бабушка лежит при смерти, когда Белла находится на расстоянии целого Столетия от нее!

Вся во власти мучительных размышлений, девушка задула лампу, пересекла освещенную луной комнату, ступила на скамеечку и забралась на высокую перелину, в которой тут же утонула. Однако чувство комфорта, посетившее ее на недолгое время в ванной, уже не возвращалось. Телу было уютно, а душе — нет. Обхватив руками подушку, Белла ощущала себя одинокой, маленькой, потерянной. Невзирая на усталость, она не заснула мгновенно, как ожидала. В спальне было слишком душно, да и мысли мучили ее. Она смирилась с тем, что придется долго лежать без сна.

Вскоре Белла услышала, как отодвигается сетка от комаров и с другой стороны широченной кровати укладывается Элен.

Не прошло и пяти минут, как в спальне воцарилась тишина, только ровное дыхание Элен да надоедливый писк множества комаров нарушали ее. Не доносилось ни одного из тех звуков, которых следовало ожидать в этот час в Новом Орлеане 1996 года: ни урчания мусороуборочных машин, ни шума автомобилей, ни полицейских сирен! Тишина, как в деревне. Нет, цокот копыт по булыжной мостовой. И далекий перестук колес последнего трамвая.

Итак, она точно в 1896 году, куда какая-то неизвестная сила переместила ее четвертого июля. Все, что произошло с Беллой, было удивительно, необъяснимо. Но и то, что она нашла в лице Элен прекрасного друга, было тоже удивительно и приятно. Однако не случится ли так, что она никогда не вернется в родной 1996 год? И что, если она больше не увидит бабушку?

Белла инстинктивно чувствовала, что ее путешествие во времени как-то связано с происками Жака Лефевра — недаром же он так настойчиво подманивал ее в образе призрака, а теперь в образе мужчины из плоти и крови норовит очаровать и соблазнить. Но сегодня вечером его интерес к ней носил интерес самца к самке. Ничего романтического. Что касается его жизни в целом, то Белла уже видела достаточно, чтобы понять, по какой опасной дорожке он идет. Это путь саморазрушения. Возможно, некоей силой ей назначена миссия спасти его от самого себя, а в равной степени — и от неизвестного, который желает смерти любвеобильному певцу. Вспомнив Жака в компании разбитных хористок, Белла со вздохом решила, что перевоспитать такого ловеласа — задача не из легких.

Тем более она сама явно находится под воздействием его чар… Белла содрогнулась от воспоминаний о своей слабости. Даже бесплотным призраком, Жак Лефевр был магнитом для нее. А уж живой мог, похоже, веревки из нее вить. Одно его присутствие гипнотизировало девушку, от его короткого и почти небрежного поцелуя она чуть не лишилась чувств. Какой из нее боец за его возвращение на путь праведный, если он ее мигом обезоруживает? Так зачем же она здесь? Зачем судьба унесла ее прочь от бабушки, которой отчаянно нужна поддержка любимицы в последние месяцы, а может быть, и недели жизни? И если Белла умудрится спасти Жака, не потеряет ли она при этом свою душу? Или насмешливый рок перенес ее сюда, чтобы удовлетворить последнее желание смертника, которому предрешено быть казненным на сцене театра во время представления «Калейдоскопа»?