Позови меня трижды

- Если клиент не везет тебя в кафе или ресторан, то на киоски и летние забегаловки не разменивайся, мы всегда покормим. Главное, в нашем деле - не терять себя! Ты с Ларисы Викторовны пример бери. Ну, которая тебе резинку сегодня дала... Без резинок тоже не выходи. И вообще с ней пообщайся на счет всяких женских тонкостей. Да я не про Камасутру тебе впариваю, зачем она тебе тут? С кем в нашем городе Камасутру-то устраивать? Опаску надо иметь, о здоровье беспокоиться. Кремы там какие, таблетки... У нас кое-что всегда при себе имеется, но и самой думать надо. Береженого Бог бережет! Пей чай, остынет.

Люда молча пила чай, на душе ее была пустота. Ей только очень хотелось домой, к Аленке. Петрович, собирая ей пакет, что-то тихо, успокаивающе гудел себе под нос. Странно, но интонация его голоса и то, что он говорил, удивительно напоминали Люде графинь из сметного отдела.

- Лариса Викторовна - соседка моя по огороду. Она, ты знаешь, старшим воспитателем в садике была, пока его под коммерческую структуру не закрыли. Попросила меня сюда на защиту ихнюю выйти. А я, как про это узнал, морали ей не читал и рыло свое на бок не сворачивал. У нее двое детей, их кормить и на ноги ставить надо. Мужа у нее посадили за то, за что сейчас во всех газетах только за предприимчивость хвалят и в депутаты избирают. Он ведь в самый последний тюремный набор попал! Жизнь перевернулась, и нас с той опрокинула. А гордыня, Людочка, смертный грех! Молодец, что не сдрейфила, правильно. Нечего тут бояться. И поторопись, милая, годик-другой и ты в тираж выйдешь. У тебя ведь свой клиент - пожилой, бережный, стеснительный. А вон на девчат этих молоденьких качки из рэкета западают, да извращенцы, так ведь не приведи Господи! И в хвост и в гриву им достается! То густо, то пусто! А то и побить могут... Язык не поворачивается им что-то за их копейку сказать. Принимай жизнь такой, как она есть, Людочка! Радуйся, что народное хозяйство перестроилось до того, как годики еще твои чуть-чуть было совсем не ушли. Хоть передком на хлеб заработаешь!

Дома Люда долго плакала с соседкой на кухне, стараясь, чтобы Аленка ничего не услышала. В конце концов, горестно молчавшая соседка, проработавшая до пенсии главным библиотекарем городской филармонии, сказала ей: "Да-а, Людочка... Я ведь к тебе, как к дочке отношусь, никогда бы не подумала, что такое могу сказать, но, похоже, это сейчас для тебя единственный выход. И, знаешь, вроде там, на пятачке, коллектив гораздо приличнее подобрался, чем был в вашем институте! Ничего я тебе подсказать в этом отношении не могу, я ведь даже замужем не была, хотя по французской литературе получается, что ничего в этом зазорного нет. Дамы полусвета! Ничего я уже не понимаю, да и никто ни в чем сегодня не понимает. Так что иди-ка ты, действительно, на этот пятачок, пока годы твои позволяют. Может человека там встретишь... Хотя, где они теперь, эти человеки-то?"

Через две недели к Людке заскочила Катя. Она, наконец, собралась с деньгами вместе с графинями и Бибикус и купила фруктов для Аленки, окорочков, крупы гречневой, да еще чего по мелочи... С трудом поднявшись с сумками на четвертый этаж, она долго звонила в дверь. Минут через пять открыла заспанная Люда с косметической маской на лице, в новом красивом халате и молча впустила ее в дом. В коридоре стояла новая стенка вместе с новым холодильником. Катя растерянно озиралась в знакомой по давним посиделкам квартире, где они несколько раз до всех перестроек в институте отмечали какие-то праздники. Людка ведь жила одна и сравнительно недалеко от института. Сейчас на фоне перестановок, новых вещей и старая обстановка смотрелась как-то иначе.

- Людочка! Как здорово! Ты на работу устроилась? После смены, наверно, а я без звонка...

- Устроилась, ага... На пятачке я нынче по ночам стою. Слыхала, поди, про наш пятачок? Сама ведь мне марьяжный интерес нагадала. Проходи, давай! - сказала Люда, снимая перед огромным зеркалом в старинной раме бигуди.

- Шутишь, что ли? А где Аленка?

- Аленку в больницу на операцию положили без очереди, за деньги. Петрович в долг дал. Сегодня проведывать ее иду, фрукты твои ей отнесу, спасибо дорогая! Как расскажу ей, что ты заходила, так она обрадуется! Я ей о тебе рассказала. Ну, что ты нам ее выздоровление нагадала... Давай, присаживайся, чайку попьем!

- Ты что, на самом деле, на пятачке?

- Да, Катя, на пятачке. И ты, знаешь, пока довольна. Петрович, он у нас там за главного, очень хороший человек! Он как психотерапевт у нас. Поговоришь с ним, и ни на водку, ни на кайф еще какой совсем не тянет. А все, что с клиентом было - так, в дымке какой-то за дверями его будки остается. Если бы они меня не поддержали, не отнеслись бы как-то по-человечески, действительно, то я бы, конечно, в это дело не втянулась.

- Люда! Ты что? Совсем, что ли? Навсегда?